Итальянская любовь Максима Горького

— Ты так думаешь? — Даниэла посмотрела на него сквозь длинные черные ресницы.

— Уверен!

— Слушай, Витторио! — весело прищурилась она. — Сегодня мы уже никуда под вечер не завалимся. Да и плана у нас особого нет. Предлагаю пойти на море искупаться. Ты не против?

— Я — за!

Купанье было настоящим блаженством. Солнечные зайчики скользили по волнам, которые отливали то золотом, то серебром. Они нашли симпатичную бухточку и плавали там. Солнце клонилось к закату, они выходили на берег, лежали и нежились под ласковыми лучами, а потом снова ныряли в воду.

Витторио входил в море спокойно, рассекал гладь быстрыми и резкими взмахами рук. Он заплывал далеко, и Даниэла волновалась за него. Ей было приятней, когда он рядом с ней.

Она же заходила в воду с разбега, брызги реяли вокруг нее, ей нравилось это шумное погружение, плеск воды: упругий, звонкий… Разговаривали они мало, лишь изредка обменивались репликами.

А потом — уже при закате солнца — сидели близко-близко друг от друга, расстояние между ними было всего несколько миллиметров, и Даниэла чувствовала кожей жар, который исходил от тела Витторио. Но они сидели, не соприкасаясь, Витторио даже не повернул к ней головы. Они сидели и смотрели, как расплавленный диск солнца опускается в море, и ощущали величие и торжественность этих минут.

* * *

— Что теперь? — спросил Витторио за завтраком. Они сидели в кафе на террасе отеля.

У Даниэлы было прекрасное настроение: она выспалась, утро обещало чудесный день, а все происходящее с ней она рассматривала как необыкновенное приключение. Вот только ее отношение к Витторио — можно ли назвать это приключением? Или здесь таится нечто большее?

Даниэла тряхнула волосами, отгоняя от себя этот вопрос. «Пусть все идет как идет, — пробормотала она про себя. — Я буду благоразумной и не стану торопить события. Не стану обгонять ветер».

— Ты что-то бормочешь?

— Просто так! — весело ответила Даниэла. — У меня сегодня хорошее настроение. Посмотри только: какой вид! Не могу отвести глаз.

С террасы открывался волшебный вид на море — ослепительно-лазурная гладь, с белыми завитками пены, а солнечные лучи пронзают воду, подсвечивая ее золотом.

— Ты становишься поэтом! — улыбнулся Витторио.

— Ага! Как Ангел?

— Прекрасно! Ему тоже нравится путешествовать. Но ты не ответила на вопрос: что теперь?

— Навестим моих родственников.

— Ты их хорошо знаешь?

— Не очень. Но, может, это и к лучшему…

— Смотря как они нас встретят.

— О, я уверена с объятьями. «Боже, это наша малышка Даниэла, как же она выросла! Давно ли она бегала в коротких платьицах. А сейчас уже невеста! И какая она стала красавица!» — со смехом проговорила она.

— Но это все правда. Ты — настоящая красавица!

Даниэла смущенно замолкла.

— Спасибо, — быстро сказала она. — Но ты не смеешься надо мной?

— Что ты!

Вновь возникла пауза.

— Ну что, пойдем? — спросил Витторио.

— Сейчас, только допью кофе.

Вилла Орбини находилась на холме, и до нее можно было добраться только пешком. Они шли по склону холма, солнце припекало все сильнее и сильнее. Вскоре перед ними вырос забор, вход был сбоку. Калитка закрыта. Витторио вопросительно посмотрел на Даниэлу.

— Может быть, пора позвонить?

Она достала сотовый и набрала номер телефона.

Ей ответил мелодичный голос автоответчика.

— Клаудия! Это Даниэла, дочь Валентины. Я приехала в гости. Извините, что внезапно. Так уж получилось. Стою у ворот.

В трубке они услышали женский голос:

— Даниэла! Сейчас.

Через несколько минут они увидели, как к воротам спешит маленькая полная женщина в ярком цветастом платье. Она запустила гостей.

— Проходите. Я Джульетта, служанка синьоры.

Они шли по дорожке к дому, по обе стороны высились цветы. Настоящее многоцветье: гвоздики, лилии, львиный зев.

На террасе стояла сама Клаудия — пожилая женщина лет восьмидесяти, она опиралась на черную трость. Седые волосы были убраны в пучок, одета она была в темное платье, на плечах — светлая газовая косынка.

Даниэла расцеловалась с родственницей.

— Здравствуй, здравствуй, — протянула Клаудия. — Настоящей красавицей выросла. А это кто? Жених?

— Нет, просто хороший друг. Витторио Колонни.

Клаудия удивленно подняла брови.

— Вы из тех самых Колонни? — спросила она.

Витторио кивнул и поцеловал женщине руку.

— Очень приятно. Я была знакома с Софи Колонни…

Она замолчала, погрузившись в воспоминания, а Даниэла корила себя за то, что не поинтересовалась у Витторио его родом.

— Проходите! — наконец спохватилась Клаудия. — Чай, кофе, лимонад?

— Жарко! — сказала Даниэла. — Хотелось бы лимонада.

— Конечно. Но, может, вы хотите пообедать?

— Нет-нет, мы сыты. Просто лимонад.

— Апельсиновый? Грушевый?

— У вас есть грушевый лимонад? Я пила его только в детстве, — мечтательно улыбнулась Даниэла.

— Ну вот сейчас и вспомнишь свое детство, — ласково проговорила Клаудия.

— Да. Воспоминания — вещь приятная, — начала Даниэла издалека, подбираясь к теме семейных тайн.

— Тебе еще рано говорить об этом. У тебя все впереди.

— А я не люблю, когда так говорят, — возмутилась она. — Молодежь тоже хочет соприкасаться с историей семьи, рода, с тем, что когда-то было пережито…