Итальянская любовь Максима Горького

— На кого учишься, Даниэла? Или пока отдыхаешь, присматриваешься к будущей профессии?

— Как же, с мамой отдохнешь! Она не даст и дня на безделье. Студентка университета. Специальность — социология.

— Да, твоя мама, Валентина, — строгая. Что есть, то есть… Как папа твой за ней долго ухаживал, мы уж думали, что у него терпение иссякнет. Она им вертела как хотела…

Мысль о том, что когда-то папа был молодой и мама им «вертела», никак не могла уложиться в голове Даниэлы. Ее строгий папа. Уважаемый банкир… И сходил с ума по маме.

Даниэла вздохнула:

— Да, мы мало знаем о родителях.

— Все знать и не надо. У каждого свои тайны, правильно я говорю, молодой человек? Вам понравилось бы, если девушка взяла и сразу выложила бы все тайны?

— Я бы и так их узнал, — улыбнулся Витторио.

Даниэла расхохоталась:

— Спасибо. Буду иметь в виду, — и тут же осеклась. Прозвучало так, словно она претендует на роль его девушки. Вряд ли это понравится Витторио, он может обидеться.

— Прошу, — пригласила хозяйка. — В сад или на террасу с видом на море? Выбирайте.

— Лучше терраса, — сказала Даниэла, вопросительно глядя на Витторио.

— Я тоже за террасу.

Обогнув дом, они вышли на террасу, и Даниэла ахнула не в силах сдержать восторг. Море было так прекрасно, так упоительно, что на глазах Даниэлы невольно выступили слезы.

— Клаудия! Это же чудо!

— Да, вид — хорош! — согласилась хозяйка. — Спорить не буду.

— Я, наверное, старею, в последнее время изъясняюсь как-то туманно, чуть что — в слезливость ударяюсь.

— Ничего удивительного. Ты — итальянка, а мы — итальянцы — очень остро чувствуем красоту. И прежде всего красоту земную, преходящую, но вместе с тем и вечную…

Клаудия обернулась к Витторио:

— А вы чем занимаетесь?

— Искусствовед. Чем же еще можно заниматься во Флоренции, этой цитадели красоты? — усмехнулся он.

— Давненько я не была во Флоренции. Лет пять… Надо бы освежить память, да годы свое берут. Не так легка я на подъем, как раньше. Что поделаешь, жизнь летит так стремительно…

На террасе под навесом стоял столик со стульями. Джульетта хлопотала расставляя кувшин с лимонадом, бокалы, тарелки с печеньем и фруктами.

— Вот так мы и живем с ней вдвоем, — кивнула Клаудия на служанку. — Ну еще у нас кот есть. Вергилий.

Услышав свое имя, огромный черно-белый кот появился на террасе.

— Мужчина в нашем женском царстве. Красавец, правда? — Клаудия села, кот запрыгнул ей на руки, хозяйка почесала его за ушком.

— Красавец, — подтвердила Даниэла. — А можно мне взять его на руки?

— Если он дастся. Попробуй. К чужим Вергилий относится обычно с опаской.

Даниэла протянула руки к коту, погладила, и он подошел, потерся о ее ноги.

— Он просто душка! — Даниэла взяла кота на руки. — Какой тяжелый. Килограмм десять. Как вы его откормили?

— Балуем наше сокровище, а он пользуется этим и вьет из нас веревки.

— Я тебя сейчас сфотографирую, — сказал Витторио, доставая мобильный. — Очень уж хорошо вы с ним смотритесь.

Опустив кота на пол, Даниэла села к столу.

Отпив лимонад, провела языком по губам.

— Вот это да! Вкуснятина!

Клаудия смотрела на нее с улыбкой.

Даниэла тряхнула волосами, решаясь, и спросила:

— Тетя Клаудия, а у вас есть какие-нибудь семейные альбомы? Когда мама была маленькой или просто снимки родственников? Это так интересно!

— Есть, конечно. Ты хочешь прямо сейчас рассматривать семейные альбомы?

Даниэла поняла, что свой интерес надо замаскировать, иначе это вызовет подозрения.

— Ну не прямо сейчас, я просто спросила. А сейчас я бы хотела искупаться. У вас есть спуск к воде?

— Конечно! Можно сказать, у нас персональный пляж.

— Отлично! — захлопала Даниэла в ладоши. — Значит, нам никто не помешает наслаждаться морем.

— Ну если только любопытные рыбки, — улыбнулась Клаудия, вставая из-за стола. — Джульетта, проводи гостей к спуску.

Спуск к пляжу был довольно крутым. Джульетта показала тропинку, вившуюся между деревьев. Она осталась наверху, а Даниэла с Витторио отправились купаться. Даниэла оступилась и, чтобы не упасть, схватилась за какой-то куст. Витторио подхватил ее, поддержал.

— Ой. — Даниэла посмотрела на свой палец. — Поцарапалась.

— Покажи! — Витторио взял ее за руку и подул на рану.

— Щекотно! — зажмурилась Даниэла.

— Ничего страшного, главное, чтобы земля туда не попала. В соленой воде все продезинфицируется.

Пляж представлял собой полоску каменистого берега, с двух сторон нависали скалы.

— Какая прелесть! — крикнула Даниэла и, сбрасывая с себя одежду на ходу, побежала в море.

Она услышала, как в воду зашел Витторио, и повернулась к нему, лежа на спине.

— Ну как? Правда здорово! Все так необычно! Столько раз собиралась заехать к родственникам. А только сейчас выбралась. И то, потому что у нас — расследование…

— Во всем можно найти свои положительные, я бы даже сказал — прекрасные стороны. Надо только постараться.

— Какая красота! — Даниэла прищурилась. — Когда смотришь на солнце, кажется, что оно — в тебе. Обожаю лето! Даже не представляю себе страны, где зима по полгода.

— Например, Россию?

— Да. Я бы не выдержала…