Итальянская записная книжка

«Зачем заводить будильник на шесть, если я всегда просыпаюсь раньше, — подумал Артур. — Бессмыслица, что каждое утро стою здесь, как пригвождённый. На виду всей Москвы. А может, не сейчас, так позже будет хоть какой‑то прок? Вряд ли… Господи, зачем эта мука? Зачем Ты лишаешь меня счастья видеть, свободно перемещаться? Что ты хочешь мне этим сказать? Неужели мало того, что я одинок, потерял отца Александра, всех, кого любил? Зачем? Вразуми, Господи, я несчастен, Ты видишь это…»

В этот момент вспомнилось: ночью снились мама и отец. Артур Крамер впервые порадовался тому, что они давно умерли и, наверное, не знают о том, что происходит с их сыном. Кроме родителей снились ещё какие‑то два–три человека. Он не мог вспомнить кто именно, но отчётливо чувствовал: они тоже мертвы, ушли на тот свет.

Не раз читал Артур Крамер в писаниях святых отцов, что если снятся покойники, значит им плохо, значит они нуждаются в помощи живых, тех, кто их помнит, в их молитве. И он решил непременно постараться вспомнить не сегодня, так завтра всех, кто снился. И помолиться о них. Если, конечно, живым доедет обратно домой.

Без пяти девять Артур Крамер снял «дворники» с лобового стекла, бросил их на заднее сиденье машины, достал из «бардачка» запечатанный в плотную обёртку одноразовый шприц, запер «запорожец», прошёл в полуоткрытые ворота и очутился во дворе глазной клиники имени Гельм- гольца.

Миновав один корпус, он, тяжело прихрамывая, вошёл во второй, поднялся из вестибюля по стёртым мраморным ступеням в сумрачный коридор на первом этаже, остановился рядом с грязной скамейкой у двери кабинета N3, нажал на старинную, заляпанную масляной краской ручку. Дверь оказалась заперта.

Навстречу из глубины коридора уже спешила, дробно стуча каблучками, высокая женщина в распахнутом белом халате.

— Здравствуйте! Нет ключа. Ключ вчера вечером по забывчивости унесла коллега. Но ничего, сделаю здесь. Шприц принесли? Садитесь.

Она взяла шприц, снова исчезла в глубине коридора. Артур сидел, откинувшись спиной к стене, стена была холодная, каменная. В глазах снова прошла вспышка.

— Ну вот, набрала жидкий трентал, последний. Кстати, вы не забыли?

— Нет.

— Закройте глаза. Оттяните кожу под левым глазом. Теперь под правым… Все!

Артур поднялся, достал из кармана конверт.

Докторша открыла его, быстро пересчитала доллары, сунула в карман халата.

— Помните, нельзя поднимать тяжести больше трёх килограмм, нужно постоянно следить за давлением, — она была явно довольна и хотела снабдить его максимумом наставлений. — Вам ни в коем случае нельзя волноваться.

Превозмогая жгучую боль под глазами, Артур Крамер вышел из корпуса и направился к машине.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Он стоял в очереди с перекинутой через плечо на широком ремне продолговатой дорожной сумкой. Она была легка. Во всяком случае, её содержимое — несколько блокнотов и авторучек, бритвенные принадлежности — весило уж никак не более трёх килограммов.

Впереди, совсем близко, маячила спина женщины. Которую звали Маша.

По мере того, как очередь продвигалась к таможенному и паспортному контролю, Маша подталкивала ногой стоящую на полу тяжёлую сумку, набитую, в основном, его, Артура, аккуратно уложенной одеждой. Другую сумку со своими вещами она держала в руке.

Из‑за подшитых изнутри длинного коричневого пиджака «плечиков» голова Маши с шапкой чёрных коротко стриженных волос казалась утопленной в туловище. Небрежно подвёрнутые рукава пиджака, длинная серая юбка, кроссовки — все это создавало впечатление мужиковатости.

И хотя Маша ни разу не обернулась, Артур знал — загадочное существо каждый миг ощущает его присутствие, не даст потеряться.

«Шар, приставленный к квадрату, покоящемуся на двух ногах» — так с некоторым цинизмом подытожил свои наблюдения Артур, за последние полтора месяца вынужденно попавший в зависимость от этого, в сущности совсем чужого ему человека.

— Здесь не курят! Прекратите, — послышался раздражённый мужской голос.

Артур оглянулся. Мимо очереди прошли офицер–пограничник и тоненькая блондинка стюардесса.

Стоявший сзади исключительно красивый старик с медальным кавказским лицом, одетый в распахнутый сверхмодный пиджак из чёрного кашемира, продолжал невозмутимо дымить сигарой. Его окружали трое рослых молодцов в кожаных куртках. Один из них, нездорово толстый, предложил:

— Джабраилыч, кончай. Выкину в урну.

Старик только улыбнулся, обнажив сплошной ряд золотых зубов.

— Если шестёрка решает за хозяина, она равна нулю, — сказал он назидательно и подмигнул Артуру.

Маша уже приближалась к узкому проходу с транспортёром и экраном для досмотра ручной клади.

— Курите? Сдаётся, вы такой же хулиган, как я.

Артур почувствовал — спины его коснулся палец старика. От этого прикосновения почему‑то стало жарко. Он снова обернулся.

— Угощаю, — старик протягивал изящную коробочку с дорогими голландскими сигарками «Кафе креме».

В этот момент рука Маши оттолкнула руку старика, сдёрнула с плеча Артура сумку, поставила её рядом со своей на ленту транспортёра.