Итальянская записная книжка

— Вынимайте паспорта с билетами, — сказала она, пропуская его вперёд себя к стойке таможенника.

— Спасибо за вмешательство, но пока что в силах сам за себя постоять, — пробурчал Артур, когда они вместе с другими пассажирами сидели в чёрных креслах возле «фри–шопа», ожидая посадки в самолёт.

— Не сомневаюсь, — ответила Маша. — Только этот маразматик успел прожечь вашу куртку. Придётся купить новую. Артур вскочил с места, снял куртку и разглядел сзади прожжённую сигарой дырку. Размером с пулевое отверстие. Он любил эту теперь уже старую вещь, купленную тринадцать лет назад в Барселоне.

— А что, если заштопать? Голубыми нитками.

— Я лично штопать не собираюсь. Садитесь. У вас устанет нога. Вы, извините, жмот. Вам не было стыдно перед доном Донато за прорванную клеёнку на кухонном столе? У вас ведь теперь есть деньги. В Европе старые вещи не чинят, а выбрасывают'.

«Впервые летит заграницу, в ту же Европу, а уже командует», — подумал Артур, надевая куртку и увидел, как из затопленного ярким искусственным светом разноцветного «фри–шопа» вышел старик со своими дюжими спутниками.

Старик отвинтил пробку с плоской бутылки, приложился к горлышку, затем пустил её по кругу.

— Хочу сбегать купить мороженного, — вдруг сказала Маша. — Пожалуйста, дайте мне денег.

Деньги, оба паспорта и билеты хранились у Артура в бумажнике. Практика показала, что это существо вечно что‑нибудь теряет и, кроме того, безусловно принадлежит к категории граждан, привлекающих первоочередное внимание воров и мошенников.

Он запустил руку в боковой карман, похолодел. Бумажника не было.

— Да вот же он! — Маша нагнулась со своего кресла и подняла его с ворсистого покрытия пола. — Выпал, пока вы снимали куртку.

Вынимая деньги, Артур отметил про себя, что не увидел такой крупной вещи, как выпавший бумажник.

В этот момент по радио объявили просадку на чартерный рейс «Москва–Римини».

— Бог не хочет, чтоб я поела мороженного, — Маша поднялась, вручила Артуру его сумку, подхватила свои.

«Правильно делает Бог, — думал Артур, шагая за Машей среди других пассажиров по тёмной кишке–коридору ко входу в «боинг». — Целых тридцать пять дней жить в другой стране…»

Поневоле вовлечённый в ритм всеобщей ненужной спешки, он почувствовал боль в левой ноге и потому, забросив сумку в верхний багажный отсек и пропустив Машу к сиденью у иллюминатора, рад был опуститься рядом на означенное в билете кресло. Светлый салон «боинга» оказался заполнен меньше, чем наполовину.

Златозубый старик с компанией свободно расположились чуть впереди в среднем ряду. Артуру видно было, как фляжка продолжала переходить из рук в руки, как старик снова закурил.

Стал слышен свист запускаемых турбин.

— Хотите снять куртку? — спросила Маша. — Помочь вам?

— Спасибо. Пока не жарко.

Хотя за иллюминатором сияло солнечное аэродромное утро, откуда- то из‑под верхних панелей лился ток холодного воздуха.

Пробегающая по проходу стюардесса подсчитывала оставшиеся пустыми места. Артуру показалось, что это та самая блондинка, которую он видел в аэровокзале. «Впрочем, все они в своей синей форме похожи друг на друга, как куклы Барби.» — подумал он и взглянул на Машу. Вот уж кто никак не походил на этот стандарт женственности.

— Будьте добры, пожалуйста, не курите, — раздался голос стюардессы. — Видите, табло уже зажглось.

Старик продолжал невозмутимо курить. Белый волокнистый дым поднимался к потолку салона.

— Я что вам сказала? Вроде, пожилой человек, разве вы не знаете, курить нельзя. Особенно при взлёте.

— Уберите от меня эту проститутку! — воззвал старик.

Один из парней, тот самый, жирный, поднялся во весь рост, пригнулся к стюардессе.

— По–хорошему просят, отойди.

— Да как вы смеете обзывать, — голос её на миг прервался. — Самолёт не взлетит, пока не прекратите курение!

— Кто‑нибудь уберёт от меня эту проститутку?! Граждане, за что я плачу ему три тысячи баксов? Если через секунду он её не уберёт, уволю бездельника! — старик снова выпустил клуб дыма.

— Вы — хам, — стюардесса заплакала. — Прекратите курить!

Артур видел в жизни всякое, казалось бы, ко всему привык. И все‑таки странно стало ему, что до сих пор никто не вмешался.

— Сейчас же сядьте обратно, — сказала Маша. — Без вас разберутся.

И действительно, зарёванная стюардесса уже вела за собой командира воздушного корабля — настоящего богатыря в отглаженной белой рубашке, чёрном галстуке.

— Что тут происходит? сейчас вызову милицию, и вас выкинут с борта!

— Не шуми, начальник, — старик поднялся, достал из кармана зеленоватую купюру, ленивым жестом всунул её в нагрудный карман рубашки пилота.

Тот оторопело вынул её, разглядел и, схватив за рукав кителя стюардессу, направился с ней к пилотской кабине.

Через полтора часа полёта та же стюардесса со своей напарницей, как ни в чём не бывало, подкатили тележку с обедами и к тому ряду, где сидел старик. Он спал. Его компания азартно разобрала подносы с едой.

…Самолёт летел, как сообщили по радио, маршрутом Москва — Киев — Бухарест — Гарц — Римини.