Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.

Амастрида (генуэз.: Самастро, тур.: Амасра)[285]. В XII–XV вв. Амастрида была небольшим городом[286], расположенным на склонах холмистого полуострова и соединенным мостом с лежащим чуть севернее небольшим островком. Античный и ранневизантийский город был, по-видимому, больших размеров: в 1404 г. Клавихо видел (многочисленные развалины зданий — церквей, дворцов, жилых домов за пределами городских стен[287]. Еще до XII в. с южной стороны полуострова были построены стены, преграждавшие подступы к городу с суши[288]. Обрывистые высокие берега делали излишним укрепление города со стороны моря. Принадлежавший Трапезундской (1204–1214), Никейской и Византийской (1214–1360), Османской (около 1360 — конец XIV в.) империям, генуэзцам (конец XIV в. — 1459) город был важен прежде всего как крупный опорный морской пункт и располагал значительными гарнизонами. В XVII в. Эвлия Челеби отметил наличие в нем превосходного крытого рынка, складов близ пристани[289], но было ли все это в XIII–XV вв. — неизвестно. Современники, быть может, по традиции, и в те века именовали город прекраснейшим — «preclara et ornatissima»[290]. Основное население Амастриды было греческим, но имелись и мусульмане: неизвестный немецкий автор начала XV в. писал, что там говорили как по-гречески, так и по-татарски (путая, вероятно, татарский и турецкий языки), но писали греческими буквами (litteras grecas habentes)[291]. Амастрида была митрополией Константинопольского патриархата и играла заметную роль в церковно-политической жизни Византии XIII–XV вв.[292] Там были греческие нотарии, переписчики рукописей[293]; митрополия активно функционировала при генуэзцах[294], пребывание которых в городе зафиксировано как минимум с конца XIII в.[295] Образование фактории произошло, однако, позднее. Ф. Хаслак, а затем и М. Балар считали первым свидетельством генуэзской строительной деятельности в Амастриде мраморную плиту у крепостных ворот с гербом Генуи и дожа Бокканегра[296]. Однако этот герб может относиться не только к дожу Симоне Бокканегро (1339–1344, 1356–1363), но и к какому-либо консулу, носящему эту фамилию. Во всяком случае, надпись не является доказательством существования фактории до 1363 г. Массария Каффы 1374 г. не упоминает еще генуэзского гарнизона в Самастро, в то время как в массарии 1381 г. такое упоминание уже есть, и свидетельства о гарнизоне относятся к 1378 г.[297] Видимо, между 1374 и 1378 г. и надо искать время возникновения укрепленной фактории. Первое упоминание о консуле — 1386 г.[298] До начала XV в. генуэзская фактория, видимо, находилась под сюзеренитетом местных эмиров: один из них, эд-Дин, изгнанный Баязидом I, упомянут в Большой хронике Псевдо-Сфрандзи[299]. Возможно, передача Самастро генуэзцам состоялась в 1402 г., когда из Перы в Самастро было направлено посольство для заключения мира. Так как в документе еще упомянут «господин» Самастро, город принадлежал туркам[300]. После этой даты источники свидетельствуют, что, находясь на турецкой земле, Самастро был генуэзским городом[301]. Вероятно, первоначально владение факторией осуществлялось на основе договоров с местным правителем, а сама фактория была городским кварталом, обладавшим правом экстерриториальности[302]. После 1402–1404 гг., когда власть османов ослабела, генуэзцы смогли получить в управление и весь небольшой город при условии выплаты дани[303]. Генуэзцы располагали в Самастро собственными домами[304], складами[305], мастерскими и лавками[306]. Были построены генуэзская крепость, доминировавшая над двумя портами, западным и восточным[307], молы и акведук (может быть, реконструировали античный)[308]. Во главе фактории стоял консул, избираемый в Генуе из гвельфов-пополаров[309], или «белых» нобилей[310] сроком на 2 года[311]. Должности консула и кастеллана (коменданта крепости) в Самастро объединялись в одном лице[312]. Штатными оффициалами фактории были избиравшиеся в Генуе массарии[313], чья должность в некоторых случаях также совмещалась с консульской[314]. Совмещение должностей — показатель не только экономии, но и ограниченности поступлений в бюджет фактории. Тем не менее фактория была сравнительно многочисленной. В ней была генуэзская церковь с капелланом, получавшим оклад наравне с другими оффициалами[315]. Основную военную силу фактории составляли две категории наемных воинов: соции, набиравшиеся из генуэзцев и жителей Лигурии (иногда это правило нарушалось[316]), и казаки из местного населения, преимущественно греков. Число социев в середине XV в. было 60–70 человек[317], а в 1459 г. в целях экономии, несмотря на очевидную угрозу, Банк Сан Джорджо, ведавший управлением факторий, сократил их численность до 30 «лучших» воинов и 10 «стариков», с пониженным окладом[318]. В числе социев были трубачи[319] и даже портные[320]. Количество казаков в 1455 г. составляло 45 человек[321]. Таких сил могло хватить для отражения нападения небольшого отряда, но их было явно недостаточно для противостояния османской угрозе.