Читаем Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв. полностью

Кроме предоставления поручительств, купцы прибегали и к уступке прав на имущество (цессии). Дж. Робелла, отчаявшийся кредитор Я. ди Сириа, уступил свои права на долг в 8100 коми, аспров за 12 соммов (1614 аспров по курсу тех лет), потерпев значительный убыток[1104]. Цессия была также формой передачи имущества в залог[1105].

В позднесредневековой торговле, как известно, немалая роль принадлежала страхованию товаров. Институт страхования прошел длительный путь становления с XII по XIV в. Еще в XII в генуэзцы практиковали передачу риска по навигации третьему лицу, оформляя ее как контракт морского обмена с залогом[1106]. Постепенно вместо перекладывания риска с одной стороны, заключавшей сделку, на другую укоренился принцип вводить в качестве страхователей третьих лиц, обязующихся за определенное вознаграждение компенсировать возможный ущерб[1107]. В XII–XIII вв. чистых контрактов страхования не было, и страхование могло быть аксессуаром контракта иного типа — комменды, займа, камбия[1108]. В конце XIII в. в Генуе внедряется иная процедура страхования: продажа товара страхователю с правом перекупки этого же товара продавцом в порту назначения по заранее обусловленной цене. Прибыль страхующего вместе с разницей курсов монет достигала 26% (на маршруте Брюгге — Генуя)[1109]. К 40-м годам XIV в. в Генуе появляется следующий тип страхования — фиктивный заем. Страхователь получал от страхуемого беспроцентный заем суммы, которую он должен был вернуть через определенный срок, за исключением того случая, когда корабль или товар благополучно достигал порта назначения. На самом деле страхователь получал лишь страховую премию, не обозначенную в контракте, а в случае бедствия уплачивал страхуемому сумму ущерба[1110]. С конца XIV в. во флорентийской практике, а с XV в. — ив генуэзской появляется новый элемент: посредничество специального страхового агента (в генуэзской коммерции он, впрочем, не стал распространенной фигурой в изучаемый период)[1111]. Страховая сумма тогда нередко делилась на квоты, и на каждую из них подписывался один страхователь, что снижало долю риска[1112]. И в Генуе, и в Венеции страхованием занимались представители богатейшего патрициата[1113]. Среди страхуемых также преобладало зажиточное, хотя и не всегда патрицианского происхождения, купечество. Страхование не было обязательным и распространялось в первую очередь на крупные суда[1114].

И венецианское, и генуэзское страхование охватывало также Романию, изредка включая и Причерноморье[1115]. Страховая премия на маршруте Генуя — Каффа в конце XIV в. составляла 5–6,8%, а в 1456 г. доходила и до 10%. А в целом в торговой практике обеих морских республик она колебалась в зависимости от степени риска и протяженности маршрута, от 1,5 до 10% в XIV–XV вв.[1116]

X. Гронэуэр, изучившая 1234 нотариальных акта А. Каито (1393 и 1396 гг.), из которых почти 16% — акты страхования, отметила, что среди них нет ни одного документа страхования судов или товаров во внутри черноморской навигации. Контракты страхования простирались только до Перы, хотя в ряде случаев встречается морской заем на Каффу или Тану. Исследовательница убедительно объясняет это относительной безопасностью черноморской навигации в это время[1117]. Нет сведений и о страховании прямых перевозок из Генуи и Венеции в порты Южного Причерноморья. Единственное свидетельство мы обнаружили в массарии Каффы за 1423 г. Речь шла о государственном страховании товаров и оснащения для генуэзской крепости в Симиссо, отправленных из Каффы в 1424 г. Суммы страховой премии составляли 150 и 1200 аспров[1118]. Так как стоимость имущества во втором случае равнялась 38 681 аспру[1119], страховая премия была 3,1%, т. е. в рамках общепринятого интервала.

На венецианских галеях «линии» товары не страховались, так как сама эта навигация, организуемая и тщательно охраняемая государством, в силу своей надежности уже была определенным страхованием и за перевозки на галеях взимали повышенный фрахт. Кроме того, ставки страхования галей были более высокими, что также делало это страхование невыгодным для купца, рассматривавшего такое вложение средств как излишнее[1120]. Страхование генуэзских частных судов и их грузов в Черном море нам неизвестно.


§ 2. Кредит в итальянской торговле южного Южного Причерноморья

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История