Читаем Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв. полностью

Об условиях местной торговли греков в городах Южного Черноморья известно очень немногое[1495]. Предварительный анализ греческой конторской книги середины XIV в., проведенный П. Шрайнером, показал, что составитель книги был оптовым торговцем продуктами, который не вел посреднических операций. Среди его клиентов 110 греков, 10 турок, один еврей, два осевших на постоянное жительство латинянина, один, возможно, славянин по крови. В их числе нет иностранцев западноевропейского происхождения. В торговле широко использовался кредит мелким торговцам, возможно, зависящим от составителя книги, его «субподрядчикам»[1496], Хотя Шрайнер и делает вывод о том, что «уровень ведения счетов» греческого купца «не уступает уровню его итальянского коллеги»[1497], для него пока еще мало оснований: появившаяся уже в то время система двойной бухгалтерии и даже переходные к ней формы отсутствуют в греческой конторской книге. Книга показывает слабость проникновения итальянской торговли в сферу внутреннего товарообмена. Вероятно, на Понте, через территорию которого проходили пути международной торговли, степень этого проникновения могла быть глубже. Однако и там участие итальянского купечества в торговых операциях за пределами собственных факторий не зафиксировано в значительных масштабах.

Интенсивную торговлю в городах Понта вели и греческие монастыри. Один из них, Панагии Хрисокефалы, имел 21 лавку, доход от которых в 80-е годы XV в. исчислялся в 2608 акче[1498].

Предпринимательская деятельность греческого купечества на Понте не прекратилась с османским завоеванием. Среди имен судовладельцев и купцов Аккермана, Килии, Кефе в конце XV — начале XVI в. встречаются трапезундские греки[1499]. В 1482 г. греческий купец Константин вместе с армянином Акопом получает на откуп ком меркни в Самсуне и Синопе[1500].

Подведем некоторые итоги. Греческое купечество Южного Черноморья не было однородным, социально обособленным или замкнутым слоем. Большей активностью отличались купцы Трапезундской империи, чем Пафлагонии и Западного Кавказа. Но и торговля трапезундцев была значительно скромнее итальянской и ориентировалась в основном на торговые операции с местными товарами и экспорт зерна, соли, рыбы из Северного Причерноморья на юг. Греческое купечество перенимало коммерческий опыт генуэзцев и венецианцев, усиливало уровень кооперации и интеграции с ними. Греческие купцы оставались при этом младшими партнерами итальянцев, но именно они опосредовали международную коммерцию на внутренних рынках, подробная характеристика состояния дел на которых предельно» затруднена отсутствием адекватных источников.


§ 3. Торговля мусульманского купечества городов Южного Причерноморья

Торговля мусульманского, по преимуществу тюркского, купечества городов Южного Причерноморья изучена крайне недостаточно[1501]. Уделив некоторое внимание торговле евреев, армян, татар, черкесов и других в Пере, Каффе и на Хиосе, М. Балар ничего не говорит о торговле мусульман на Понте и в Пафлагонии[1502]. Между тем источники еще с X в. отмечают регулярное посещение мусульманскими купцами ярмарок в Трапезунде[1503], — то, что со времен первых халифов Трапезунд был центром посреднической торговли греков и мусульман[1504]. По сведениям Ибн Хаукаля, коммеркиарии Трапезунда получали большие поступления, так как город служил торговыми воротами для мусульманского купечества в Византию и именно через него шли на Восток знаменитая византийская парча, шелковые и драгоценные ткани, а также греческие ткани и одежды из льна и шерсти[1505]. Ибн ал-Атир отмечал большое торговое значение и другого города региона — Сиваса — в осуществлении связей купцов Иконийского султаната с Русью, кыпчаками, Крымом[1506]. По многочисленным свидетельствам современников, и в эпоху Великих Комнинов Трапезунд оставался важным центром торговли мусульманского купечества[1507].

В таблице XV отражены данные просопографической анкеты мусульманских купцов в городах Южного Причерноморья и тюркских коммерсантов самих этих городов. Как и в случае с греческими купцами, имеющиеся в нашем распоряжении источники показывают эту торговлю в значительной степени преломленной через призму каффинских материалов и каффинского направления торговли. Многие из зафиксированных мусульманских купцов занимались работорговлей, сведения о которой отмечаются в массариях Каффы в связи с уплатой налогов начиная с 1446 г.


Таблица XV. Мусульманское купечество в городах Южного Причерноморья XIII–XV вв. (по данным просопографической анкеты)



Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История