Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1

Сегодня не хватает реформаторов сцены: во Франции – попытки Дреза и Руше¹ с их наивной и инфантильной экспрессией, в России – Мейерхольд и Станиславский с их тошнотворным возвращением к классицизму (не считаю ассиро-персо-египто-нордического плагиатора Бакста). В Германии Адольф Аппиа, Фриц Эрлер, Иттман Фукс и Макс Рейнхард (организатор) инициировали реформы больше в сфере богатой разработки холодных декоративных мотивов, но не коснулись самой сути театра – исполнительской реформы². В Англии Гравиль Баркер и Гордон Крэг осуществили частичные инновации и объективные реалистические синтезы³. Все это – видимость, грубое упрощение вместо восстания против прошлого, необходимой революции, которую я пытаюсь начать, потому что никто не обладает художественной строгостью, чтобы изменить понятие об исполнении как элементе художественного выражения.

Страшно подумать о сценографии в Италии. Стерильные маляры, сегодняшние сценографы упорно бродят в зловонных пыльных закоулках классической архитектуры или среди писсуаров из роскошных дворцов – хвастовство недалёкого ума (см. Биббиена, Гонзаго и подобные развлечения, Пиранези… извергающие столетнюю, двухсотлетнюю давность)⁴.

Мы, сценографы, должны восстать и навязать уважение к себе, сказать нашим друзьям, поэтам и музыкантам: в этом действии требуется такая сцена, а не другая.

В конце концов, мы тоже художники, а не простые исполнители задания. Мы создаём сцену, даём жизнь театральному произведению всей силой убедительности нашего искусства. Естественно, нужны театральные произведения, адекватные нашей чувствительности, настоятельно требующей более синтетического и интенсивного представления сценического действия и трактовки сюжета.

ОБНОВИМ СЦЕНУ

Абсолютный характер моей инновации в области сцены обусловлен упразднением нарисованной сцены. Последняя уже не будет крашеным фоном – сцена станет бесцветной электротехнической архитектурой, оживляемой мощными источниками цветного света, пропускаемого электрическими прожекторами через разноцветные стёкла аналогично психике каждого сценического действия.

Светящееся излучение этих цветных пучков и плоскостей света, динамичные комбинации этих хроматических фуг дадут удивительный результат взаимопроникновения, наложений света и тени, создавая пустоты уныния и светящиеся выпуклости веселья. Эти наложения, ирреальные столкновения, изобилие ощущений, объединённые динамичной архитектурой сцены, мобильной, выдвигающей металлические крылья, поворачивающей плоскости с абсолютно новым, современным грохотом, увеличат интенсивность сценического действия. Освещённая таким образом сцена и актёры на ней получат в своё распоряжение неожиданные динамические эффекты, которыми пренебрегают сегодняшние театры, по старинке озабоченные лишь фальшивым понятием имитации, реалистичности.

Но зачем? Неужели эти сценографы верят в безусловную необходимость передачи этой реальности? Идиоты, вы не понимаете, что все ваши усилия, ваша бесполезная забота о реализме только уменьшает интенсивность, эмоциональное содержание, которое как раз через эквиваленты воплощения этой реальности, то есть через абстракции, дано достичь и обрести?

СОЗДАДИМ СЦЕНУ

В предыдущем разделе я излагал и отстаивал концепцию динамичной сцены, противопоставляя её прежней статичной сцене. Здесь я намерен изложить фундаментальные принципы, которые не только принесут на сцену самую передовую выразительность, но внушат ей её собственные ценности, которых ей недоставало прежде и которые никто до сегодняшнего дня и не думал давать ей.

Поменяем местами части освещённой сцены, создадим светящуюся сцену, которая со всей своей эмоциональной силой будет излучать требуемые в театральном действии цвета.

Материальным средством создания такой светящейся сцены станут электрохимические цвета, полученные с помощью флуоресцентных солей, обладающих химическими свойствами излучать под действием электрического тока цветное свечение любого тона, достигаемого соединением фтора с другими газами и солями. Систематическое использование этих солей в сценическом дизайне, основанном на безграничной театрально-динамической архитектуре, позволит добиться желанного эффекта свечения, исходящего из электрических трубок на базе неона (ультрафиолета). Но и этим не должна ограничиваться футуристская эволюция сценографии и хореографии. В последнем синтезе станут невыносимы люди-актёры, инфантильные куклы, сегодняшние супермарионетки, которых меркантильно нахваливают недавние реформаторы, но которые не в состоянии выразить многочисленные аспекты драматургического замысла.