Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1

Он стоял, не уступая ветру, который осаждал его со всех сторон бурными порывами, как толпа поднимает на руки своего тирана или своего освободителя. И его голос парил над треском сталкивающихся мачт и рей и над хлопьями летучей пены, которую цепи ветра-молотильщика крошили на току этого трагического залива.

– Смотрите на мою закалённую душу, мои гибкие и вибрирующие нервы, покорные неумолимой и ясной воле!.. Мой металлизированный мозг всюду видит резкие углы и суровые симметричные системы. Вот передо мной грядущие дни, определённые, прямые и параллельные, как военные дороги, верно проложенные армиями моих желаний!.. Что до отдалённого прошлого моей юности, то оно уничтожено! уничтожено!.. Бывали и у меня вечера любви, когда я охотно закрывал себе глаза свежими руками девственницы… И прятал голову между благовонными грудями, чтобы не видеть многообразных упрёков, поднимавшихся как тучи на горизонте. Да, любовь, женщина… Это может на мгновение скрыть небо и наполнить колодезь пространства… Но я вычеркнул их из моей памяти. А между тем на моей родине есть тенистые уголки, где свет в сумерки был ласков и задушевен… Звёзды казались такими родными, что хотелось протянуть им пригоршню проса, как серебристым воробьям… А ночь угождала моей низости. В объятиях женщины я чувствовал, как воспоминание о слабостях дня всползало по моим ногам, проникало в моё сердце, ощупью пробираясь по моим развинченным и лихорадочным нервам, тогда как моё воображение предавалось очаровательным и золотистым призракам при быстром полёте ощущений… Все это отрава жизни!.. Тогда я мечтал и страдал от всего: от того, что жил и желал, мечтал и прислушивался к моему страданию в тени!.. Поэзия! поэзия! О, возвышенное гниение души… И вот, наконец, я таков, каким хотел быть: обречённый самоубийству и готовый породить бога, которого каждый носит в своих внутренностях! Моя смерть необходима для жизни! Тем лучше!.. Упоение разбить себя как скорлупу яйца, из которого вылупится идеальный цыплёнок!.. Весы жизни и смерти, живее взвесьте мои дни! Я держу свою судьбу в руке, как чёлку верного коня, готовый нестись туда, куда улетает орёл моего желания.

Море скандировало голос Мафарки грохотом бурунов о прибрежные камни. В такт каждой из этих фраз, подхватываемых ветром, прибой точно метал тысячи трупов в пасть утёсов.

Барки бешено качались, встряхивая копошащиеся тени матросов, облепивших мачты, точно овода ноги опрокинувшейся лошади.

Мафарка кричал им:

– Прощаюсь с вами и благословляю вас!.. Примите поцелуй вашего учителя и вашего царя!.. Ступайте, я приказываю вам! Берегитесь! Берегитесь! Внимание! Поворачивайте же! Внимание, Абдалла! Пусть каждая барка скользит поодиночке в проливе, отдавая фок, чтобы воспользоваться течением!.. Подберите вёсла!.. Вы изломаете их! Не отдавайте высоких парусов, иначе шквал, который поднялся выше утёсов, завертит вас в водовороте!.. Ступайте! Вперёд! Один за другим, скользя по зыби!.. Поддерживайте равновесие, люди на борту: двое на носу и двое на корме!.. Так! так!.. Браво, Абдалла!.. Так! И пусть те из вас, которые останутся в живых, возвестят городу Тель-Эль-Кебиру, что Мафарка скоро отдаст свою душу в уста своего сына Газурма, непобедимого, властелина пространства, гиганта с огромными оранжевыми крыльями!

Пока он говорил эти слова, ревущее стадо морских буйволов ринулось на утёсы, в ужасающей толчее дымящихся крупов и рогов, опрокидывая барки, толкавшиеся в заливе. Только две ускользнули на всех парусах по каналу, точно воры.

– Прощайте, прощайте, братья! Смерть держит вас в своих синеватых губах и высасывает вашу кровь, и её ласки пятнают вам тело, и её поцелуи сладострастно обдирают вас… Наслаждайся, наслаждайся, о, Абдалла! Наслаждайся, друг мой, среди хрипения беспомощных и изломанных вёсел, столкновения мачт и раздирающего хохота истерических парусов, которые сгорают желанием обнажиться… обнажиться и облиться любовным потом в режущих объятиях Смерти.

Мафарка кидался вправо, влево на гребне скал, возбуждая к сладострастию смерти все эти тела, истоптанные, исковерканные, раздавленные в кашу на скалах, все эти жизни, корчившиеся от наслаждения на метавшемся теле чёрной богини.

– Умирай! – кричал он. – Умирай от наслаждения, плоть человеческая!.. Умирай от сладострастия!..

Голос Мафарки стал хриплым и прерывистым, как голос любовника, который силою ласк доводит тело свой обожаемой любовницы до ужасного спазма, говоря ей: наслаждайся! наслаждайся, моя возлюбленная! Наслаждайся всюду! В своей груди и в своих розовых устах!.. Ты страдаешь от наслаждения, не правда ли?.. О! страдай ещё!..

В море две уцелевшие барки плыли одна за другой, чёрные, танцующие и величественные в вихре валов, а их пенистый след смеялся на чёрном дереве волн, как рот негра.

Ф.Т. Маринетти

<1910>

5. Речь к жителям Триеста

Я буду говорить вам сегодня не об идеальной сущности футуризма, а о его практической и непосредственной утилитарной точке зрения.