Итальянский поход Карла VIII и последствия его для Франции

Съ этихъ поръ, быстрые успхи Карла VIII начинаютъ сильно безпокоить итальянскихъ государей. Раздленные взаимною враждою, ослпленные личными, временными интересами, они сначала съ безпечностью слдили за движеніемъ французскихъ войскъ и допустили чужеземнаго завоевателя проникнуть во глубину полуострова; но теперь, когда успхъ всюду слдовалъ за французскими орлами, когда итальянскіе города одинъ за другимъ подпадали, хотя и временно, подъ власть иностранцевъ, когда обнаружилось во всемъ объем безграничное честолюбіе Карла VIII – теперь итальянскіе государи стали раскаиваться въ своей опрометчивости, и со страхомъ слдить за побднымъ шествіемъ Карла[125]. Въ особенности Людовикъ Моръ, хитрый и проницательный дипломатъ, былъ сильно встревоженъ успхами Французовъ; онъ первый понялъ, въ какую громадную ошибку впалъ онъ, призвавъ въ предлы Италіи честолюбиваго завоевателя, и принялся вести дятельныя интриги противъ своего союзника. Обстоятельства благопріятствовали ему: быстрые успхи и худо скрываемые честолюбивые замыслы Карла встревожили короля испанскаго, который боялся за Сицилію и Сардинію, и короля римскаго Максимиліана, который не безъ основанія опасался, чтобы Карлъ VIII не принудилъ папу внчать его императорскою короною. Вс трое, Людовикъ Моръ, Максимлліанъ и Фердинандъ Католическій, король испанскій, движимые одинаковыми побужденіями, ршились совокупными усиліями остановить успхи Французовъ въ Италіи. Театромъ переговоровъ избрана была Венеція. Туда съхались посланники трехъ договаривавшихся сторонъ и составили планъ лиги между Испаніей, имперіей, Миланомъ и Венеціей. Этотъ планъ начертанъ былъ передъ глазами Коммина, французскаго посланника въ Венеціи, который однакоже не сумлъ воспользоваться своимъ открытіемъ, и успокоенный простымъ увреніемъ, что союзъ заключается не противъ Карла VIII, а противъ Турокъ, ожидалъ сложа руки окончанія переговоровъ[126]. Къ какимъ результатамъ привела эта первая международная лига, въ которой коренится источникъ идеи политическаго равновсія, мы увидимъ ниже. Между тмъ Карлъ VIII подвигался все дале на югъ полуострова. Пришло время встревожиться и задуматься пап, во владнія котораго вступалъ уже французскій авангардъ. На папскомъ престол возсдалъ въ то время Александръ VI изъ дома Борджіа, со временъ Валтассара Коссы самый порочный изъ римскихъ первосвященниковъ. «Онъ былъ, говорить Гвиччардини, зараженъ пороками, которыхъ не могли искупить вс его достоинства. Онъ былъ одаренъ рдкими способностями и проницательностью: блисталъ въ совтахъ и, обладая искусствомъ вліять на умы посредствомъ убжденія, умлъ вести дла съ изумительною ловкостью и быстротою. Но эти качества были помрачены порочными нравами: лживый, безстыдный, хитрый, вроломный, безбожный, одержимый ненасытною алчностью, пожираемый честолюбіемъ, онъ былъ жестокъ выше варварства (crudelia; piu che barbara) и думалъ только о возвышеніи своихъ незаконныхъ дтей, ради которыхъ готовъ былъ всмъ пожертвовать»[127].