Читаем Итальянский с Луиджи Пиранделло. Возвращение / Luigi Pirandello. Ritorno полностью

– Eh sì (да), – riconobbe subito il Pogliani (признал сразу же Польяни), – meglio, lui, molto più… più animato, ecco (он лучше, намного более… более оживленный, вот)… più sveglio, direi (более бойкий, я бы сказал)

– Se l’era fatto in America, codesto ritratto (он его сделал в Америке, этот портрет), – osservò la madre (заметила мать), – prima che si fidanzassero, naturalmente (раньше, чем они обручились, естественно)

– Eh sì, – riconobbe subito il Pogliani, – meglio, lui, molto più… più animato, ecco… più sveglio, direi…

– Se l’era fatto in America, codesto ritratto, – osservò la madre, – prima che si fidanzassero, naturalmente…

– E non ne ho altri (и других у меня нет)! – sospirò la signorina (вздохнула девушка). – Guardi: chiudo gli occhi, così (смотрите: я закрываю глаза, вот так), e lo vedo preciso com’era ultimamente (и вижу его точно таким, каким он был в последнее время); ma appena mi metto a ritrarlo (но как только я начинаю его изображать), non lo vedo più (я его больше не вижу): guardo allora il ritratto (тогда я смотрю на портрет), e lì mi pare che sia lui, vivo (и там мне кажется, что это он, живой). Mi provo a disegnare (пытаюсь нарисовать), e non lo ritrovo più in questi lineamenti (и больше его не нахожу в этих чертах; trovare – находить; ri– – приставка со значением повтора). È una disperazione (это /просто/ отчаяние; disperare – отчаиваться)!

– E non ne ho altri! – sospirò la signorina. – Guardi: chiudo gli occhi, così, e lo vedo preciso com’era ultimamente; ma appena mi metto a ritrarlo, non lo vedo più: guardo allora il ritratto, e lì mi pare che sia lui, vivo. Mi provo a disegnare, e non lo ritrovo più in questi lineamenti. È una disperazione!

– Ma guarda, Giulia (но посмотри, Джулия), – riprese allora la madre, con gli occhi fissi sul Pogliani (продолжила тогда мать, пристально глядя на Польяни; occhio, m – глаз, fisso – фиксированный, пристальный), – tu dicevi la linea del mento (ты говорила, линия подбородка) volendo levare la barba (если захотеть убрать бороду)… Non ti pare che qua nel mento, il signor Pogliani (тебе не кажется, что здесь, в подбородке, синьор Польяни)

– Ma guarda, Giulia, – riprese allora la madre, con gli occhi fissi sul Pogliani, – tu dicevi la linea del mento, volendo levare la barba… Non ti pare che qua nel mento, il signor Pogliani…

Questi arrossí, sorrise (тот покраснел, улыбнулся). Quasi senza volerlo (почти против желания), alzò il mento (он поднял подбородок), lo presentò (представил его); come se con due dita (как если бы двумя пальцами), delicatamente (нежно), la signorina glielo dovesse prendere per metterlo lì (девушка взяла бы его у него, чтобы поместить туда), nel ritratto del Sorini (в портрет Сорини).

Questi arrossí, sorrise. Quasi senza volerlo, alzò il mento, lo presentò; come se con due dita, delicatamente, la signorina glielo dovesse prendere per metterlo lì, nel ritratto del Sorini.

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Итальянский язык]

Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения
Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения

Книга включает в себя сто современных итальянских анекдотов, адаптированных (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка, и, таким образом, множество расхожих фраз и разговорных оборотов современного итальянского языка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих итальянский язык и интересующихся итальянской культурой.Книга рассчитана на совершеннолетнего читателя.Внимание! Дополнительные аудиоматериалы к изданию доступны на сайте издательства www.east-book.ru.

Илья Михайлович Франк , Мария Ефремова

Юмор

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза
Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы – нолдор – создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство…«Сильмариллион» – один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые – в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Роналд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза / Фэнтези