Итальянцы

Возможно, некоторые представители духовенства испытывают настоящее отчаяние от того, что католицизм, который преподают согласно катехизису, совершенно не соответствует верованиям нации, которая в подавляющем большинстве определяет себя как католическая. Но в Италии есть и другая проблема: значительное расхождение между официальным учением церкви и его интерпретацией представителями папы на местах. В 2007 году L'Espresso направила в 24 церкви по всей стране своих репортеров, чтобы они исповедались в том, что Ватикан несомненно считает грехом. Журналисту, который представился исследователем, получившим предложение работать за границей с эмбриональными стволовыми клетками, было сказано, что ему «конечно» следует принять предложение. А когда другая журналистка заявила, что позволила доктору выключить аппарат искусственного дыхания, который поддерживал жизнь ее отца, последовал ответ: «Больше не думайте об этом». Единственный вопрос, в котором исповедники строго придерживались линии Ватикана, был об абортах.

Однако не вполне ясно, с чем именно имели дело репортеры — с ослушанием, безграмотностью в вопросах доктрины или с обычным человеческим гуманизмом священнослужителей, столкнувшихся с необходимостью морального выбора, который никогда не встал бы лично перед ними. В общем и целом католическая религия, по сравнению с протестантской, оставляет больше простора для человеческих слабостей и, без сомнения, немало поспособствовала тому, что достойно похвалы в Италии: состраданию, нежеланию судить и готовности простить — всему тому, к чему мы обратимся в последующих главах.

Но католицизм также приводит к инфантильности (и не только в Италии). Своеобразным яблоком раздора в начале Реформации был вопрос, имеет ли верующий право искать спасения, непосредственно читая Священное Писание, или, как настаивала католическая церковь, он нуждается в посредничестве священников. Человек, который в конечном счете ответственен за то, чтобы сказать вам, как следует жить, является личным представителем Бога на земле. И в итальянском языке он известен как il Papa — это слово только ударением и заглавной буквой отличается от слова il papà («отец»). Епископы говорят о своей пастве, подразумевая, что верующие — овцы. А священники обращаются к прихожанам, которые могут быть заметно старше, чем они, называя их «сын мой» или «дочь моя».

Италия подверглась воздействию католицизма больше, чем любая другая страна, поэтому едва ли удивительно, что у итальянцев нет слова, обозначающего ответственность за свои действия, или что фраза на итальянском языке, которая наиболее близко соответствует фразе «Что-нибудь подвернется», — это «Qualche santo provvederà» (Какой-нибудь святой [или кто-то другой] позаботится об этом"). Также неудивительно, что отношения между полами в Италии все еще несут на себе отпечаток, оставленный религией, которая долго диктовала очень строгие представления о роли мужчины и роли женщины.

10. Le Italiane — установки меняются

Италия — восхитительная страна, если ты родился мужчиной.

Э. М. Форстер. Куда боятся ступить ангелы (1905)[51]

Когда девочке было семь или восемь лет, родители привезли ее в прелестную горную деревушку, расположенную к востоку от города Тренто, вблизи границы, разделяющей итало- и немецкоговорящих жителей той части севера страны. Семье девочки все еще принадлежал дом, в котором жили ее прабабушка и прадедушка, хотя к тому времени он давно опустел. В коридоре висела фотография молодой женщины. Отец объяснил девочке, что это Клоринда, ее двоюродная бабушка, которая «была убита во время войны». Шли годы, и девочка часто вспоминала эту мимолетную встречу с прошлым, пока однажды в школе она, к тому времени уже почти девушка, не набрала имя сестры своей бабушки в поисковой системе в Интернете. И только тогда она обнаружила, что Клоринда Менгуццато была героиней, посмертно награжденной высшей наградой своей страны за доблесть.

История Клоринды могла бы стать сценарием голливудского кино. Деревенская девушка из живописной деревни Кастелло Тезино, она вступила в партизанский батальон «Герленда» и получила nom de guerre («псевдоним») Велья[52]. В то время как большинство женщин, вступивших в итальянское Сопротивление, были медсестрами или связными, Клоринда действительно сражалась наравне с мужчинами рядом с человеком, которого любила, — Гастоном Вело. Когда его ранили, они вдвоем решили отправиться в деревушку, где жила семья Клоринды. Но по пути их арестовали. То, что произошло потом, не позволит завершить фильм счастливым концом, который так любят голливудские режиссеры.