Итальянцы

Немцы и их итальянские приспешники пытали 19-летнюю девушку в течение четырех ночей подряд. Но что бы они ни делали, она так и не выдала местонахождение своих товарищей по оружию. В документе на награждение Клоринды Medaglia d'oro al valore militare сказано, что ближе к концу своих мучений она заявила истязателям: «Когда я больше не смогу переносить ваши пытки, я откушу себе язык собственными зубами, чтобы ничего не сказать». Командир даже натравливал на нее свою немецкую овчарку. Но Клоринда — «партизанская львица», как ее назвали в документе — так никого и не выдала. В конце концов ее полумертвой вывезли из деревни и расстреляли. Тело сбросили с отвесной скалы, и оно упало на ветви дерева. О нем позаботился приходской священник из Кастелло Тезино, который обрядил Клоринду для похорон в пышный наряд, традиционный для ее деревни.

Вклад таких итальянок, как Клоринда Менгуццато[53], в партизанскую борьбу и влиятельность Коммунистической партии в первый послевоенный период не позволили в новой Итальянской республике отодвинуть женщин на задний план так быстро, как этого, без сомнения, некоторым очень хотелось.

Исторически положение женщин в Италии было очень различным в разных частях полуострова, а с течением времени — и в разных социальных классах. Свидетельства XVII века и в еще большей степени XVIII века дают все основания полагать, что женщины высшего сословия пользовались в Италии не меньшей свободой, чем аристократки в других странах Европы. Венецианка знатного происхождения Елена Корнаро Пископия считается первой женщиной в истории, получившей степень доктора философии в университете Падуи в 1678 году. Первая женщина, которой предоставили кафедру в европейском университете, также была итальянкой; Лаура Басси стала профессором университета Болоньи в 1732 году в возрасте всего лишь 21 года. Италия XVII века дала миру и поэтессу, философа и физика Кристину Роккати, а также другую разностороннюю натуру — Марию Гаетана Аньези, имя которой увековечено в верзьере Аньези[54], геометрической кривой. В честь Аньези, как и в честь Лауры Басси, названы и кратеры на Венере.

Одним из самых запоминающихся персонажей, появившихся на страницах «Итальянского путешествия» Гете, стала дерзкая молодая дворянка[55], с которой он встретился в Неаполе в 1787 году, такая же бойкая и самоуверенная, как любая современная феминистка. Но когда другой путешественник, Норман Дуглас, больше 100 лет спустя путешествовал по Калабрии, он составил совсем другое впечатление о положении женщин в Южной Италии, когда решил срезать путь по холмам над Баньярой.

«Мне нужен был носильщик, знакомый с местными тропами, и довольно скоро я увидел группу крепких молодых людей, подпирающих стену и ничем особенно не занятых. „Да, они сопроводили бы меня, — сказали они, — целой компанией, просто ради удовольствия от мероприятия“.

— А моя сумка? — спросил я.

— Надо нести сумку? Тогда нам нужна женщина».

История женского движения в Италии тоже полна контрастов: периоды стремительного прогресса чередуются с длительными периодами застоя. Первая итальянская книга, которую можно отнести к феминистской литературе, «Женщина и ее социальные связи» (La donna e i suoi rapporti sociali) Анны Марии Моззони — появилась только в 1864 году, спустя 72 года после выхода «В защиту прав женщин» (A Vindication of the Rights of Woman) Мэри Уолстонкрафт и через 73 года после написания «Декларации прав женщины и гражданки» (Déclaration des droits de la femme et de la citoyenne) Олимпии де Гуж. Впрочем, после этого женское движение в Италии стало стремительно набирать обороты. К началу XX века в Италии уже было собственное движение суфражисток, и в то время, когда Дуглас совершал поездку по Калабрии, представительницы среднего класса в Риме и Милане проводили кампанию за легализацию развода.

Что остановило женское движение в его поступательном движении, так это фашизм. В 1932 году Муссолини подытожил свои идеи: «Мое мнение о [женской] роли в государстве противоположно любому виду феминизма. Они не должны, конечно, быть рабынями, но, если бы я решил предоставить им избирательные права, меня бы высмеяли». Несколько лет спустя, как раз перед началом войны, главный интеллектуал фашистского периода Фердинандо Лоффредо написал, что «женщины должны быть снова полностью подчинены мужчинам», и, на случай, если читатели не уловили суть его высказывания, пояснил, что это означает «духовную, культурную и экономическую неполноценность».