Италия и Византия в VI веке

Получив в свои руки управление государством, он готов был ради поднятия своего политического престижа даже несколько поступиться личными выгодами. В этом отношении очень характерно послание Теодата от 534 г. к его «человеку» (homini suo) Феодосию, заведовавшему частными имуществами короля, в котором поело риторического и лицемерного вступления, прославляющего умеренность и честность, Теодат запрещает всем лицам, принадлежавшим к «людям короля» и находящимся под надзором Феодосия, совершать какие-либо дерзкие поступки, нарушающие законы. Все судебные дела этих лиц должны рассматриваться в общем порядке и на основании общих законов. Политическая цель этого предписания делается совершенно ясной из заключительной части послания, в которой Теодат прямо говорит, что это необходимо во избежание каких-либо жалоб со стороны населения (Cass. Var., X, 5. 1–3).

Стараясь снискать расположение римской аристократии, Теодат назначает видных представителей сенатской знати на высшие государственные посты. Так, еще летом 535 г. Теодат заигрывал с сенатом, назначив патриция и эксконсула Максима из древнего рода Анициев на видный пост иримикерия, или же доместика, и дав ему в жопы (с большим приданым) одну из знатных готских девушек, принадлежащую к королевскому дому Амалов[387]. В специальном послании Теодат восхваляет «прославленный во всем мире, благородный род Анициев» и указывает, что родство между королевским домом Амалов и древним родом Анициев знаменует особое расположение нового короля ко всем знатным римским фамилиям. В этом послании, адресованном римскому сенату, особо подчеркивается, что король но своему собственному желанию решил породниться с римской знатью и называть «мужей сенаторского сословия своими родственниками».

Стремясь сохранить за собой славу любителя и знатока римской культуры, Теодат заботился об украшении городов Италии лучшими образцами античной скульптуры и приказывал разыскивать и сохранять наиболее выдающиеся произведения римского искусства (Cass. Var., X, 30.8).

Заигрывая с сенатом, Теодат, человек трусливый и совсем неопытный в военном деле, одновременно требовал, по словам Либерата, от римского сената и папы, чтобы они сделали все возможное для предотвращения высадки византийской армии на берега Италии. При этом остготский король якобы даже угрожал не пощадить их жизни, если они откажут ему в помощи (Liberat., Brev. а. 536).

По его настоянию папа Агапит отправился в Константинополь в качестве посла остготского правительства для установления мирных отношений с империей. Однако его миссия успеха не имела, да и сам папа, видимо, не проявлял особого рвения в пользу установления мира между остготским королем и восточным императором, а скорее всего вел двойную игру, стремясь прежде всего добиться от Юстиниана признания независимости Римской церкви[388]. Павел Диакон считает, что посольство папы Агапита было отправлено с целью добиться у Юстиниана прощения Теодата за убийство Амаласунты. «Теодат же, — пишет Павел, — почувствовав, что в лице императора он приобрел врага, посылает благочестивого папу Агапита в Константинополь с тем, чтобы тот добился от Юстиниана прощения его преступления»[389]. Первоисточником этой версии, безусловно, является «Жизнеописание Агапита», в котором подробно излагается история посольства папы Агапита к Юстиниану, приведшего к крупному столкновению папы с императором по вопросам веры и закончившегося смертью Агапита в Константинополе. Папа Агапит умер (22 апреля 536 г.), так и не выполнив поручения короля Теодата[390].

Расправа с королевой Амаласунтой и ее приближенными и усиление при равеннском дворе сторонников готской партии не могли не вызвать недовольства, а затем и сопротивления сенаторской аристократии Италии. Конечно, это недовольство еще более подогревалось и извне, со стороны агентов Восточной Римской империи. Кроме того, успехи византийского оружия также способствовали активизации внутри Италии сторонников империи. Поэтому не удивительно, что в источниках сохранились прямые, хотя и не очень ясные, сведения об открытых выступлениях сенаторской оппозиции против правительства короля Теодата. Так, уже в своем послании от 535 г. король Теодат горько сетует на непокорность римского сената. Он упрекает сенаторов за смуты, возникшие в Риме, и возлагает на них всю ответственность за эти волнения. При этом остготский король выражает опасения, что волнения и беспорядки в Риме могут послужить дурным примером и для населения других городов в провинциях Италии. Король особенно сожалеет о том, что ему приходится подозревать людей «знатных» и «почтенных», и высказывает надежду, что они вновь докажут свою преданность правительству (Cass. Var., X, 13.1–6).