Италия и Византия в VI веке

Однако все то, что мы знаем о внешней политике Юстиниана приводит к выводу, что месть за убийство Амаласунты явилась, лишь предлогом, но отнюдь не причиной начала войны Византии с остготами. Дай сам официальный историограф Юстиниана Прокопий, а также и некоторые другие современники сообщают и о более существенных причинах, толкнувших византийское правительство на войну с остготами. Так, Прокопий, говоря о попытках Юстиниана заключить военный союз с франками против готов, утверждает, что будто бы в своем письме к королям франков император, излагая причины войны с готами, писал: «Захватив силой нам принадлежавшую Италию, готы не только не имели ни малейшего намерения возвратить ее нам, но еще прибавили нестерпимые, неизмеримые обиды. Поэтому мы были принуждены двинуться на них походом, и было бы правильно, если бы вы помогли нам в этой войне, которую делает общей для нас правая вера, отвергающая арианские заблуждения, и наша общая к готам вражда» (Рrосоp. BG, I, 5.8–9). Тут, как видим, завоевание Италии рассматривается в первую очередь как акт возврата «законных» владений империи, захваченных узурпаторами остготами.

И действительно, вся внешняя политика правительства Юстиниана на Западе, связанная с осуществлением идеи восстановления Римской империи, естественно должна была ставить основной задачей отвоевание центра прежней империи — Италии с ее древней столицей Римом. Следовательно, война с королевством остготов являлась важной составной частью общей борьбы правящего класса Восточной Римской империи за реставрацию на Западе рабовладельческих порядков и ликвидацию завоеваний народных масс, добытых в ожесточенной борьбе предшествующих столетий.

Завоевание Италии имело для Восточной Римской империи чрезвычайно большое и политическое и экономическое значение. Политический престиж Юстиниана как восстановителя Римской империи в прежних ее размерах во многом зависел именно от присоединения этой провинции. Соображения экономического характера также играли немаловажную роль в этих завоевательных планах византийского правительства. Юстиниан надеялся, что покоренная Италия станет источником для выкачивания все новых и новых средств, приток которых поможет значительно укрепить расшатанную экономику империи и поправить ее финансовые дела. Из Сицилии, в частности, правительство рассчитывало получать хлеб и другие сельскохозяйственные продукты. Иордан прямо говорит, что Велисарий захватил этот остров прежде всего как житницу Остготского государства (lord. Get., 308). Ландольф подчеркивает, что Велисарий был послан в Сицилию для того, чтобы заставить ее платить дань римлянам (Landоlf, XVIII, 13). И действительно, мы знаем, что, овладев в самом начале войны Сицилией, Юстиниан тотчас ввел там византийскую финансовую систему и наложил на все население острова подать (Рrосоp. BG, I, 5.17). Подобную же грабительскую политику византийское правительство проводило впоследствии и в самой Италии.

Все эти факты показывают несостоятельность изложенной выше официальной версии о причинах византийско-остготской войны. Конечно, вполне возможно, что византийское правительство хотело использовать в своих интересах недовольство населения Италии предательским убийством Амаласунты, и в первую очередь недовольство тех социальных группировок, которые поддерживали правительницу и ориентировались на союз с Восточной Римской империей. Поддержка этих кругов италийского общества, особенно помощь римской землевладельческой аристократии и католического духовенства, входила в расчеты Юстиниана и должна была способствовать осуществлению его широких завоевательных, планов на Западе. Однако сами эти планы родились и созрели значительно раньше убийства Амаласунты, и византийское правительство уже давно ждало удобного случая для вмешательства во внутренние дела Остготского королевства. Готовясь к войне против вандалов, византийское правительство сперва всячески заигрывало с остготами, желая обеспечить столь необходимый ему нейтралитет Остготского государства во время завоевания Северной Африки. Но как только победа над вандалами была одержана и Северная Африка казалась покорной власти империи, тотчас взоры византийского правительства обратились к Италии (Marc. Chron. add., а. 535).

Первоначально византийское правительство надеялось использовать внутреннюю социально-политическую борьбу в Италии между проримской и готской «национальной» партиями для подчинения Италии путем дипломатических переговоров и тайных союзов. За несколько лет до этого точно такую же политику оно вело и в Вандальском королевстве, поддерживая сторонников сближения с римлянами и короля Хильдерика против вандальской знати и Гелимера, стоявших за самостоятельную политику Вандальского государства[376]. Тайные переговоры Юстиниана с Амаласунтой о подчинении всей Италии власти империи и переговоры с Теодатом о передаче империи Тусции являлись важными дипломатическими шагами в византийской политике «мирного» подчинения Италии.