Италия и Византия в VI веке

Выбор в соправители именно Теодата был обусловлен рядом причин. Конечно, большую роль при этом сыграло его происхождение: близкое родство с королевским домом. Для политических кругов, поддерживавших королеву Амаласунту, было очень важно оградить правительство от нападок оппозиции, требовавшей, чтобы правление находилось в руках мужского потомка царского дома Амалов. Но ограничиться только подобными объяснениями не представляется возможным. Определяющим моментом в выборе соправителем именно Теодата, на наш взгляд, является то, что Теодат был в достаточной степени приемлем для придворной партии и сенатской аристократии, поддерживавшей Амаласунту, также и по своей политической ориентации. Об этом прежде всего свидетельствует то, что об избрании Теодата соправителем королевы заранее был осведомлен римский сенат и сенаторы одобрили этот выбор. В своем послании сенату Рима от 534 г. король Теодат прямо указывает на то, что ему самому еще не было известно решение королевы о приобщении его к власти, в то время как сенаторы не только уже знали об этом, по и торопили правительство с выполнением этого решения. Теодат даже считает себя во многом обязанным сенаторам, ибо по их настоянию свершилось то, о чем не осмеливалась просить его душа. Он высоко ценит поддержку и одобрение сената и лицемерно заверяет отцов-сенаторов в том, что он будет полностью единодушен в своем правлении с королевой Амаласунтой, «подобно тому как два светила изливают единый свет» (Cass. Var., X, 4.1–2).

В то же время Теодат в этом послании всячески восхваляет королеву Амаласунту и подчеркивает, что она снискала уважение первых лиц государства. В единодушии правителей и поддержке сенаторов он видит основной залог прочности власти и достойного управления страной (Cass. Var., X, 4.7–8).

Об этом же говорится и в послании к сенату самой Амаласунты. Она также заверяет, что в своей политике они с Теодатом будут вполне единодушны и их решения будут едины. Подобно тому как небесные светила, солнце и луна, сменяют друг друга и попеременно освещают своим светом мир, так и правители будут делить труды по управлению государством. Как человеку даны для выполнения его долга две руки и два глаза, так и государству нужны два правителя, действующие согласно (Cass. Var., X, 3.2).

Среди мотивов, определивших избрание соправителем Теодата, в послании указывается и его широкая образованность, в частности знание им римской литературы и священного писания (Cass. Var., X, 3.4). Действительно, Теодат, один из крупнейших землевладельцев Тусции, принадлежал к той части остготской феодализирующейся знати, которая уже вкусила плодов римской цивилизации. Этот знатный гот являлся поклонником античной культуры, знал латинский язык и занимался изучением платоновской философии. В то же время он был мало сведущ в военном деле, и его отнюдь не прельщали военные подвиги и сражения (Рrосоp. BG, I, 3.1; I, 6.6) Римская образованность Теодата и его заигрывания с сенатом, видимо, импонировали сенаторам и послужили для них залогом его благонадежности и единомыслия с королевой в проведении политической линии на сближение со старой римской аристократией. Вместе с тем, по-видимому, Теодат был достаточно лоялен и по отношению к Восточной Римской империи. В этой связи весьма показательны те тайные переговоры, которые еще зимой 533–534 гг. вел Теодат с послами Юстиниана о передаче императору всей Тусции (Τουσκίαν ένδοϋνοα) в обмен на крупную сумму денег, звание сенатора и обеспечение спокойной жизни в Византии (Рrосоp. BG, I, 3.4–5; 29)[371].

Однако в характере и в жизни Теодата были такие черты, которые не могли не вызывать опасения Амаласунты и поддерживающей ее придворной остготской знати и римской сенаторской аристократии. Выше нам уже приходилось говорить о необычайном корыстолюбии племянника «Великого» Теодориха, о его постоянном стремлении расширять свои земельные владения, пуская в ход любые средства, и в первую очередь прямое насилие. «Этот Теодат, — пишет о нем Прокопий, — был владельцем большинства земель Тусции, но он всячески старался насильно отнять и остальную землю у владеющих ею; иметь соседа для Теодата казалось своего рода несчастьем» (Рrосоp. BG, I, 3.2).

В начале своего правления королева Амаласунта, боясь того, чтобы Теодат не стал во главе антиправительственной оппозиции готской знати, решила купить его лояльность возвращением ему значительной части италийского наследства его матери Амалафриды, перешедшего после ее смерти в ведение фиска (Cass. Var., VIII, 23.2). Но так как насилия Теодата не прекращались, Амаласунта, не желавшая раздражать своих влиятельных подданных из числа римских землевладельцев Тусции, особенно страдавших от бесчинств ее царственного родственника, вынуждена была потребовать от него возвращения законным владельцам захваченных им земель (Рrосоp. BG, I, 4.1–3; Cass. Var., X, 4.4). За это, по словам Прокопия, Амаласунта «заслужила вечную ненависть» Теодата[372].