Италия и Византия в VI веке

Византийский император с большой радостью узнал о решении Амаласунты бежать в Византию, что открывало для него заманчивые перспективы подчинения Италии в качестве защитника законной наследницы короля Теодориха. Вместе с тем, как сообщает Прокопий, намерение Амаласунты искать убежище при византийском дворе крайне обеспокоило императрицу Феодору, ибо та опасалась возможного брака Юстиниана с красивой наследницей Теодориха, которая принесла бы своему супругу в приданое Остготское королевство. Прокопий утверждает, что из-за этих опасений императрица Феодора настолько возненавидела Амаласунту, что впоследствии даже приняла участие в заговоре, окончившемся убийством правительницы Остготского государства (Рrосоp. H. а. XVI, 1.4–5).

Но в то время счастье еще раз улыбнулось Амаласунте: вожди оппозиции были по ее приказу убиты, движение обезглавлено и восстание против правительства предотвращено. После этого Амаласунта приказала возвратить в Равенну королевские сокровища, так и не отосланные в Византию (Рrосоp. BG, I, 2.29).

Разгромив заговор остготской знати, Амаласунта решила еще более упрочить свой союз с той частью римской аристократии, которая уже доказала свою преданность дому Теодориха. С этой целью она летом 533 г. назначила префектом претория Остготского королевства влиятельного представителя этого политического направления Кассиодора. Другие римские аристократы тоже получили назначение на высокие государственные должности. Так, например, в Риме вновь был восстановлен консулат, и потомок древнего рода Дециев был назначен консулом на 534 год, хотя до этого в течение трех лет консулов на Западе не было[367].

Кроме того, в угоду римскому сенату остготское правительство приняло меры к возрождению высшего образования в Риме. Согласно особому предписанию правительства, риторам и грамматикам Вечного города вновь было восстановлено в прежнем размере отмененное ранее государственное жалование. «Так как известно, — говорилось по этому поводу в королевском рескрипте, — что награда питает искусство, то мы считаем недостойным лишать содержания учителей юношества». Сенат выступал в качестве защитника интересов римской профессуры, и правительство снова подтверждало право сената назначать своих кандидатов на эти должности (Cass. Var., IX, 21.2; 5).

Правительство Амаласунты заигрывало не только с сенатом, но вновь всячески стремилось наладить отношения и с римской церковью. В частности, для этого с согласия сената в 533 г. был издан особый королевский указ. направленный против коррупции при выборах пап. Это было сделано в целях сокращения расходов папского престола на выборы, ибо расходы достигали таких размеров, что папская курия даже принуждена была продавать священные сосуды (Cass. Var., IX, 15.2).

К этому же времени (533–534 гг.) относится и упомянутый выше королевский эдикт Аталариха, включавший ряд предписаний, направленных против насилий остготской военной знати и обеспечивающих защиту личности и имущества римлян от притеснений знатных готов (Cass. Var., IX, 18–19). Совершенно очевидно, что столь решительные законодательные предписания, открыто направленные против оппозиционно настроенной остготской военной знати, могли быть изданы лишь после подавления правительством Амаласунты заговора готской партии и расправы с главными вождями движения.

Борьба между этими политическими направлениями в среде варварской знати, обусловленная двумя характерными для эпохи тенденциями социально-экономического развития, о которых мы говорили выше, велась не только внутри остготского общества, но и в других варварских государствах. Так, в государстве вандалов группировавшиеся вокруг короля Хильдерика сторонники сближения с империей потерпели поражение от «национальной» партии, и в 530 г. королем стал Гелимер, сторонник независимой политики[368].

Эти события но могли не отразиться на взаимоотношениях Остготского и Вандальского королевств. Внутренняя политическая и социальная борьба в этих государствах теснейшим образом переплеталась с внешнеполитическими событиями и во многом определяла их. Естественно, что победа «национальной» партии в Вандальском королевстве не могла не оттолкнуть от него правительство Амаласунты, только что пережившее жестокую схватку с оппозиционными кругами остготской знати внутри своего королевства. Поэтому Амаласунта не только не поддержала Гелимера, когда на Вандальское королевство напали византийские войска, но даже фактически оказала значительную помощь империи в завоевании Северной Африки, разрешив Велисарию снабжать свою армию продовольствием из Сицилии, а также предоставив ему коней и опорные пункты для нападения на Вандальское королевство[369].