Италия и Византия в VI веке

Политические уступки римскому сенату выразились в расширении прав и привилегий сенаторов. Сенаторам даровалась привилегия подавать просьбы и апелляции лично остготскому королю. Пополнение состава сенаторов могло происходить лишь из среды самых знатных и образованных римлян. Готы, как правило, не допускались в число лиц сенаторского сословия. Едва ли не единственным исключением явилось возведение в сенаторское звание гота Тулуина, выходца из знатной остготской фамилии (Cass. Var., VIII, 10.1). Все эти привилегии поднимали политический авторитет сенаторского сословия и делали его все более независимым от остготов. Равеннский двор регентши расточал сенату многочисленные знаки почета и уважения (Cass. Var., VIII, 2, 10, 11, 14, 15, 17).

Не менее знаменательными для характеристики внутренней политики Амаласунты были ее уступки высшему духовенству Италии, в первую очередь римскому папе. В начале ее правления папа приобрел право суда в первой инстанции над всеми католиками. Недовольные судом «великого понтифика» или уклоняющиеся от этого суда по распоряжению остготского правительства наказывались денежным штрафом в 10 либр золота (Cass. Var., VIII, 24). Это предписание правительства Амаласунты чрезвычайно повысило влияние папского престола. Кассиодор в одном из своих рескриптов подчеркивает широту власти главы римской церкви. Папа должен, по его словам, заботиться о всем, что делается в государстве; безопасность народа приносит славу римскому епископу, а его надзору как духовного владыки подлежит и духовная и телесная жизнь всех верующих (Cass. Var., XI, 2.4).

Покровительство равеннского двора папскому престолу простиралось до такой степени, что остготское правительство выступило на защиту папы Иоанна II (531–535), обвиненного своими противниками в расхищении церковного имущества и притеснении бедных. По настоянию регентши и при помощи сената корыстолюбивый понтифик был оправдан и даже освобожден от уплаты, штрафа[362].

Наиболее ярким проявлением политики сближения с римской землевладельческой аристократией и духовенством ортодоксальной церкви и стремления правительства регентши опереться на их поддержку в борьбе против оппозиционно настроенной части остготской военной знати является эдикт короля Аталариха от 533/534 г. В этом эдикте с неукоснительной строгостью запрещается захват остготской военной знатью земельных владений римлян, в первую очередь римской землевладельческой аристократии. В отношении строгости мер, применяемых против этих незаконных захватов, постановления эдикта Аталариха даже более суровы и последовательны, чем предписания эдикта Теодориха. Могущественным лицам запрещалось под страхом суровых наказаний захватывать лично или при помощи зависимых от них людей чужие земельные участки, расположенные как в городских общинах, так и в сельских местностях. За попустительство подобным преступлениям провинциальные судьи отрешались от должности и наказывались высоким денежным штрафом (Cass. Var., IX, 18.1–2).

Ответственность за пристрастное ведение судебных процессов о незаконном захвате чужого имущества эдикт Аталариха возлагал также и на канцелярию королевского суда. В случае попустительства незаконным захватам знатью чужого имущества чиновники канцелярии наказывались лишением королевских милостей и всего, что они незаконно приобрели от подобной сделки с одной из тяжущихся сторон (Cass. Var., IX, 18.3). В эдикте вновь особо оговаривались строгие меры против самовольной установки могущественными лицами своих tituli на чужой земле (Cass. Var., IX, 18.2).

Вместе с тем эдикт Аталариха указывает и на дальнейший рост политического влияния феодализирующейся знати на местах и слабость местной администрации, ибо он вновь подтверждает предписание правительства Теодориха о передаче в ведение центральной власти (в лице королевских сайонов) разбора дел тех представителей знати, которые не повиновались решениям местных судей (Cass. Var., IX, 18.1).