Италия и Византия в VI веке

Таким образом, в начале войны Восточной Римской империи с государством остготов известная часть населения Италии была настроена явно враждебно по отношению к остготскому правительству. Эти настроения нашли свое выражение как в добровольной сдаче Велисарию ряда городов Сицилии, так и в народных волнениях в Риме. И если мы вспомним все то, что было сказано выше о классовых противоречиях в Остготском государстве в период, предшествующий войне, вполне закономерным будет предположить, что в основе этих настроений лежала не только племенная рознь между остготами и римлянами, о чем прямо говорится в одном из посланий короля Теодата, но и недовольство народных масс Италии притеснениями остготской и римской знати.

Как ни лавировал в этих обстоятельствах Теодат, пуская в ход то кнут, то пряник, положение его оставалось крайне тяжелым. Именно поэтому, быть может, Теодат решил пойти на соглашение с Восточной Римской империей. Видимо, в конце 535 г. или в самом начале 536 г. в Рим прибыл посол императора Юстиниана Петр Патрикий[393], и Теодат тайно предложил ему заключить мирное соглашение с империей на следующих условиях: 1) Остготское правительство признает законным переход всей Сицилии под власть империи. 2) Остготы обязуются посылать Византии ежегодно золотую корону весом в 300 либр золота π поставлять, в случае необходимости, 3 тысячи солдат в армию императора. 3) Католическому духовенству и римским сенаторам — политическим союзникам империи внутри самой Италии — гарантируется личная и имущественная неприкосновенность. По словам Прокопия, этот очень важный с политической точки зрения пункт проекта договора гласил следующее: «Сам же Теодат не будет иметь права убивать кого бы то ни было из духовенства или сенаторов или конфисковать их имущество без согласия императора» (Рrосоp. BG, I, 6.2). Политически не менее важным было и другое условие, согласно, которому остготский король лишался серьезной прерогативы возведения кого-либо в сан патрикия или в другой сенаторский ранг. Он мог только представлять на утверждение императора те или иные кандидатуры, но право окончательного решения оставалось за императором (Рrосоp. BG, I, 6.3). Это лишало остготского короля одной из возможностей привлекать на свою сторону клевретов из числа знати. В то же время восточный император мог награждать высшими отличиями своих сторонников в Италии. Таким образом, остготский король фактически признавал верховную власть императора, что находило свое выражение и во внешних знаках почтения: во время приветствий в театрах и на ипподромах имя императора должно было провозглашаться первым, ему воздвигались статуи и т. п. (Рrосоp. BG, I, 6.4).

По словам Прокопия, Теодат, напуганный успехами византийских войск и недовольством в стране, предложил Петру Патрикию заключить еще тайный договор, по которому он обязывался, в случае если Юстиниан откажется подписать мир на указанных выше условиях, передать императору управление Италией, продав свою корону и свои владения за крупную сумму в 1200 либр золота ежегодного дохода (Рrосоp. BG, 1, 6.6). Для заключения этого договора Теодат отправил в Византию вместе с Петром Патрикием духовного сановника, римлянина по происхождению и преданного ему человека по имени Рустик[394]. Получив в феврале 536 г. предложения Теодата, Юстиниан полностью принял их и обещал Теодату, кроме просимого, пожаловать еще высшие звания Византийского государства. Для осуществления и оформления соглашения император отправил в Италию опять того же Петра Патрикия и Афанасия. Управление Италией должно было быть передано Велисарию (Рrосоp. BG, I, 6.22–27).

Но когда в апреле 536 г. посольство императора явилось к Теодату, он полностью переменил свою позицию и отказался от какого-либо соглашения с Византией (Рrосоp. BG, I, 7.11; 13–25).

Основной причиной этого резкого поворота внешнеполитического курса правительства Теодата были прежде всего успехи остготского оружия. Остготские военачальники Асинарий и Грип одержали победу над имперским полководцем Мундом вблизи Салоны, при этом сам Мунд и его сын пали в сражении. Византийская армия покинула Далмацию, и остготские войска заняли в этой стране ряд укрепленных пунктов, хотя и не решились войти в Салону из-за недоброжелательного, по словам Прокопия, отношения к ним жителей этого города (Рrосоp. BG, I, 7.1–10).