Италия на рубеже веков

18 марта 1876 г. правительство Правой пало, не собрав в парламенте нужного числа голосов при обсуждении одного из законопроектов. Именно тогда к власти пришла Левая, и Депретис стал премьером. К этому моменту Историческая Левая разделилась на две фракции: Историческая Левая и Молодая (Конституционная) Левая. Принципиальные расхождения между ними были незначительными, главную роль играли личные взаимоотношения. День 18 марта 1876 г. провозгласили днем «парламентской революции», но Кроче называл его катастрофой. Он обвинял левых в неразборчивости, в беспринципности, в том, что они допускали в свою среду людей морально небезупречных, не обладавших высокой культурой. К трансформизму (он называл его также эклектизмом) Кроче относился с отвращением, и, конечно, сама легкость, с которой люди меняли политические привязанности, не могла не вызвать этого чувства. Раджоньери считает трансформизм не каким-то внезапно возникшим явлением, а продолжением давно происходившего процесса. (Примерно так же считал Джолитти.) Лидер социалистов Филиппо Турати (1857–1932) писал об «италийском нимбе», который состоял из «полукрасок, полупартий, полуидей и полуличностей».

Трезвый политик, Депретис вряд ли испытывал угрызения совести из-за трансформизма. Когда в период его пребывания у власти одна оппозиционная газета назвала итальянскую общественную жизнь болотом, Депретис заметил: «Но это совершенно верно, мы по уши погрязли в болоте». Депретис — лидер Левой — сам в своей практической политике неуклонно двигался вправо, и парламент, в общем, поддерживал это поправение. Будучи опытным тактиком, он безошибочно знал, когда ему угрожает неблагоприятное отношение парламента, и уходил в отставку до голосования, чтобы через некоторое время снова вернуться к власти. Это можно назвать трезвой политикой, но можно назвать и политиканством.

Джолитти считал Депретиса хорошим администратором, умевшим глубоко вникать в суть вопросов, ненавидевшим пустую декламацию, активным и лояльным человеком. «Он открыто сражался против своих оппонентов, но был доброжелательным, без тени злобности по отношению к кому бы то ни было. Когда я начал голосовать против него, он однажды спросил меня, почему я перешел в оппозицию. Я перечислил разные причины, а потом добавил, что меня не очень убеждает правительство опирающееся на некоторых весьма сомнительных людей. На это он возразил: «А вы уверены, что среди ваших друзей по оппозиции нет людей такого же типа?». «Наверное есть, — ответил я, — но мы в оппозиции лишь дружно говорим «нет», другое дело — как управлять страной»^{8}.

Джолитти сначала примыкал к большинству, поддерживавшему Депретиса. Однако позднее он во главе группы депутатов из Пьемонта перешел в оппозицию, главным образом из-за несогласия с бюджетной политикой кабинета Депретиса.

Таким образом, поскольку ни Правая, ни Левая в первые десятилетия после объединения, находясь у власти, не могли позволить себе более «открытой» политики по отношению к альтернативным политическим и социальным силам, буржуазия неизбежно прибегала к сложной тактике лавирования, маневрам и компромиссам.

ДЖОЛИТТИ, КРИСПИ И МАРКИЗ

Еще в начале 80-х годов в сознании правящих классов Италии укоренилась мысль о необходимости расширения колониальной экспансии. Англия и Франция давно имели колонии, Германия также расширяла свои колониальные владения. Для итальянцев «присутствие в Африке» было не только вопросом престижа, но и связывалось с приобретением новых территорий. В Тунисе давно уже было много итальянцев — эмигрировавшие из Сицилии крестьяне и лица свободных профессий. Многие думали, что именно Тунис рано или поздно станет итальянской колонией, по Тунис захватила Франция, и это вызвало у итальянцев чувство острейшей обиды и вспышку антифранцузских настроений.

Действие перебросилось в Абиссинию (Эфиопия). Еще зимой 1869–1870 г. при несколько неясных обстоятельствах один бывший миссионер с согласия итальянского правительства приобрел от имени генуэзского судовладельца Рубаттино у предводителей одного из племен территорию, расположенную вблизи бухты Ассаб (провинция Эритрея) на берегу Красного моря. Весной 1882 г. правительство перекупило у общества «Рубатгино» его права на Ассаб, ставший, таким образом, официально первым колониальным владением Италии.