Италия на рубеже веков

Через несколько дней после «жеста Биссолати» в парламенте произошел новый скандал. Джолитти, выступая в ответ на нападки консерваторов и отстаивая свою политическую линию, произнес «историческую фразу», которую не закончил из-за шума в зале. Он сказал, что прошло восемь лет с тех пор, как он предложил Турати войти в правительство, а тот отказался. За это время «страна шла вперед, Социалистическая партия весьма умерила свою программу, а Карла Маркса отправили на чердак…». В парламентском отчете сказано, что слова Джолитти были встречены бурными протестами Эстремы, аплодисментами Правой и центра. Чей-то голос добавил: «Карл Маркс умер», а социалист Этторе Чикотти из революционных групп крикнул: «Для нас Карл Маркс еще более жив, чем прежде!». Наконец навели порядок, но Джолитти так и не смог закончить речь.

Приняв вызов Джолитти, революционные группы 1 мая 1911 г. выпустили первый номер еженедельника «Ла соффитта» («Чердак»). Редакторами были Ладзари и Джованни Лерда, который на миланском съезде был одним из трех ораторов фракции революционных групп. Лерда принадлежал к распространенному тогда в Итальянской социалистической партии типу людей: самоучка, прошедший школу практической работы. Это были честные, умные, преданные рабочему движению люди, которые, однако, с таким подозрением относились к интеллигентам, что не верили «ни в какие формулы и догмы», в том числе, как выражался Лерда, и «в догматы так называемого научного социализма». Это очевидные отголоски и живучесть традиций операизма. Вокруг «Соффитты» сгруппировались единомышленники, журнал был связан с местными организациями и имел сеть постоянных и доверенных корреспондентов. Начиная с первого номера еженедельник писал об отмежевании революционной фракции от реформистов. «По мере того как фракция усиливала свою организационную работу, все более четко ставился вопрос о самом настоящем расколе»^{116}.

Что же происходило внутри Социалистической партии, пока Джолитти и ди Сан Джулиано готовили «Ливийскую операцию»? В том же 1911 г. происходили торжества по случаю 50-летия объединения Италии. В Риме и Турине были открыты международные выставки, показывавшие большие успехи промышленности. Жестокие противоречия тщательно маскируются, о катастрофическом положении Юга говорят только меридионалисты, официальная пропаганда стремится создать впечатление, что все обстоит отлично. Ливийская война явилась катализатором, оказавшим воздействие на сложные процессы, созревавшие в партии. Возникла интересная политическая и психологическая ситуация Левые ощущают надвигающуюся опасность. Об этом дважды писал Лерда; он считал, что стратегический замысел Джолитти заключается в том, чтобы своей избирательной реформой «нейтрализовать социалистов» и заставить их отказаться от активной оппозиции войне. В октябре 1911 г. на чрезвычайном съезде партии в Модене один делегат из Турина, Франческо Барберис, заявил: «Пусть только нам не говорят, что экспедиция в Триполи свалилась как снег на голову. Я рабочий, я простак, но таким наивным я никогда не буду». Однако такие крупные деятели, как Турати и Тревес, до последнего момента искренне не верили в возможность военной акции. Некоторые историки делают скидку на то, что Турати на протяжении нескольких месяцев жил далеко от столицы, не имел прямой информации и пр., но это ничего не меняет, Турати упорно твердил, что шум, поднятый летом националистами и некоторыми буржуазными газетами, «на девять десятых» объясняется соображениями внутренней политики — это просто маневр, цель которого заставить социалистов отказать кабинету Джолитти в своей поддержке. Только в середине сентября Турати наконец понял, что происходит. Начались совещания, 25 сентября состоялось совместное заседание руководства партии, парламентской группы и руководителей ВКТ. В это время уже распространились слухи об отправке войск в Ливию, и во многих городах Италии шли спонтанные демонстрации протеста.

Кортези пишет: «Оставалось уже немного дней до начала войны. Самокритика должна была быть немедленной и беспощадной. Турати не был человеком, который пытался бы спасти свой престиж в подобных обстоятельствах. В самом деле, Турати писал в своем журнале: «Да, это тяжелое признание, но мы должны его сделать. Мы исходили из того, что абсурд не может совершиться, мы отказывались верить в возможность триполитанской авантюры, мы слишком высоко оценили разумность, патриотизм, демократическую честность итальянских правителей». А 1 октября, когда война уже началась, Турати писал в «Критика сочиале», что он и теперь не может понять, каким образом «правительство Джованни Джолитти, человека, который как будто как нельзя более непохож на Криспи, правительство, в которое входит столько лично порядочных людей, умеющих современно мыслить, правительство, обещавшее итальянскому пролетариату серьезные реформы, могло развязать эту оргию глупейшего шовинизма»^{117}.