Итоги

Теперь, когда опасность миновала, Жнец Рэнд понимает – у нее есть шанс. Свою решимость она обязана преобразовать в действия. Каким образом здесь оказался тоновик? Да она сама позволила ему добраться до покоев Годдарда. Охрана куда-то ушла, а Рэнд, находясь в своих апартаментах, заметила парашютиста, который неуклюже приземлился в саду на вершине небоскреба – так неуклюже, что камера, на которую парашютист снимал свой полет, сорвалась с его шлема и упала в траву.

Так что ни один человек не увидит то, что передает эта камера. И никто ничего не узнает.

Так у Эйн появилась возможность понаблюдать. Поиграть ситуацией, дать возможность Годдарду испытать страх и только потом подвергнуть налетчика жатве. Потому что, как дал ей понять Константин, она способна управлять действиями Годдарда – но только тогда, когда он вне себя от страха или гнева и когда его ярость имеет ясно очерченные цели.

– А где другие? – спрашивал Годдард.

– Других не было, – отвечала Рэнд. – Он был один.

Охранники, опоздавшие на пару минут, спотыкаясь друг о друга, обыскивали шале, словно своей торопливостью пытались загладить свою вину. Раньше нападения на жнецов были делом немыслимым. Во всем, конечно, виновата старая гвардия – досюсюкались, дали слабину. А что делать с этим случаем? Если этот тоновик сумел до него добраться, то сумеет и любой другой. Он, Годдард, знает, что нужно предпринимать самые решительные действия. Нужно наконец-таки встряхнуть этот мир!

А что, есть и другие? Конечно, есть. Не здесь, не сегодня, но Рэнд знает, что любое действие Годдарда создает ему как новых врагов, так и новых союзников. Да, раньше нападение на жнеца было делом немыслимым. Но теперь, из-за Годдарда, это стало вполне возможным. Может быть, этот тоновик явился просто предупредить Годдарда? Но наверняка есть и другие, более решительные и кровожадные! Как ни претит ей признаться в этом, но Константин прав – Годдарда нужно притормозить. Она сама импульсивна и подчас излишне тороплива, но она знает, как сделать так, чтобы Годдард принимал более спокойные и взвешенные решения.

– Убей охранников! – почти кричит Годдард. – Они бесполезны! Убей и найди других, более работоспособных!

– Роберт! Вы расстроены. Давайте не будем принимать скоропалительных решений.

Он резко обернулся к ней, явно взбешенный ее словами.

– Скоропалительных? Да меня едва не убили! Я обязан принять меры предосторожности. И осуществить возмездие!

– Хорошо. Но давайте поговорим об этом утром. Тогда же мы составим план действий.

– Мы?

Годдард смотрит на Эйн, которая сжимает его руку, и обращает внимание на свои руки, которые, словно в ответ, сжимают руку Рэнд. Сжимают помимо его воли, словно это не его руки, а чьи-то еще.

Годдард понимает, что он обязан принять решение – здесь и сейчас. Важное решение, которое позволит ему освободиться. Он освобождает руку.

– «Нас» больше нет, Эйн.

В этот момент Жнец Рэнд понимает, что проиграла. Всю свою жизнь она посвятила Годдарду. Одна, без посторонней помощи, вернула его к жизни, но, видимо, для него это ничего не значит. А интересно, имела ли она вообще для него какое-то значение?

– Если ты хочешь оставаться у меня на службе, – говорит Годдард, – ты должна перестать относиться ко мне как к ребенку. И обязана делать только то, что я велю.

И он начинает хрустеть костяшками пальцев. Как она ненавидит, когда он это делает. Потому что точно так же хрустел пальцами Тигр. Хотя Годдард об этом и не знает.

* * *