«Иттить чрез Большое море-окиян...»

Расскажем о приключениях, трудностях и опасностях на первом в нашей истории морском пути к Дальнему Востоку.

«Все страшилища со всего света стеклись сюда пугать нас…»

Возглавлявший экспедицию капитан Иван Крузенштерн был опытным моряком, но Балтийское море его маленькая эскадра из двух кораблей пересекала целых десять суток. В наши дни медлительный пассажирский паром пройдёт этот путь почти в 10 раз быстрее, однако в эпоху парусного флота даже «Балтийская лужа», как её звали военные моряки того времени, оставалась сложной для плавания – как минимум три дня эскадра Крузенштерна потеряли из-за встречных ветров у берегов Швеции.

В столице Дании экспедиция оставалась три недели – ждали иностранных учёных, приглашенных Российской академией наук в первое плавание нашего флота к берегам Камчатки, Аляски и Японии. Астроном Иоганн Горнер, врач Вильгельм Тилезиус фон Тиленау и «натуралист» Георг фон Лангсдорф должны были помочь команде Крузенштерна вести научные наблюдения и исследования в ходе кругосветного плавания, ведь в ту эпоху значительные районы Тихого океана всё ещё оставались «белыми пятнами».

Астроном Иоганн Горнер, он же Johann Caspar Horner (1774–1834)

Врач Вильгельм Тилезиус фон Тиленау, он же Wilhelm Gottlieb Tilesius von Tilenau (1769–1857)

«Натуралист» Григорий Иванович фон Лангсдорф, он же Georg Heinrich von Langsdorff (1774–1852)

«Долговременное пребывание наше в Копенгагене, – вспоминал позднее капитан Крузенштерн, – было для меня крайне неприятно; ибо сверх потери времени, которое почитал я драгоценным, сопрягалось с великими хлопотами…» В столице Дании по приказу Российско-Американской компании и так гружёные суда экспедиции ещё больше набили товарами, предназначенными для Камчатки и Аляски. Директора компании в докладе царю Александру I так объясняли своё решение отправить как можно больше грузов к тихоокеанским берегам России: «Снабжение американских селений заразу на несколько лет уменьшит провозы к Охотскому порту, а тем самым понизит цены сухопутных транспортов и предохранит всю Якутскую область от изнурения, которое терпят жители её от этих перевозок, приводящих их в большую бедность».

Ради доставки припасов на Дальний Восток экспедиции пришлось даже отказаться от части корабельных снастей и почти в два раза сократить запасы продуктов для экипажа. «Корабль был так наполнен, – вспоминал Крузенштерн, – что не только служители помещались с теснотою, опасною для здоровья, но даже и самый корабль во время крепкого ветра мог от излишнего груза потерпеть бедствие…»

В дальнейшее плавание суда отправились только вечером 8 сентября 1803 года. Пытаясь пройти проливы, соединяющие Балтику с водами Атлантического океана, экспедиция Крузенштерна из-за встречных ветров потеряла ещё десять суток. Наконец с трудом вышли в Атлантику, где первое российское плавание на Дальний Восток едва не закончилось в самом начале – ночью 18 сентября разразился небывало жестокий шторм.

«Шквал налетал за шквалом, и атмосфера так помрачилась от дождя, что мы едва могли видеть друг друга. Между тем, валы непрестанно обливали палубу и уносили с собой всё, что на ней не было прикреплено…» – рассказывал позднее капитан «Невы» Юрий Лисянский.

Рисунок шлюпа «Надежда» из дневника участника экспедиции мичмана Ермолая Левенштерна

Находившийся на «Надежде» приказчик Российско-Американской компании Фёдор Шмелин так вспоминал ту ночь: «Нам казалось, что все страшилища со всего света стеклись сюда пугать нас». Даже опытный капитан Крузенштерн, неоднократно плававший по многим морям и океанам, позднее заметит в мемуарах: «Корабль накренило столько, что я никогда того прежде на других кораблях не видывал…»

Но экспедиция с честью выдержала страшный шторм. Как вспоминал плывший на «Неве» приказчик Российско-Американской компании Николай Коробицын: «По первому же случаю бытности моей в море при столь жестоком ветре, искусство в мореплавании командующего и офицеров, равно проворство и неутомимость наших матросов, мне тогда казалось удивительным…»

«Ни капли без моего позволения…»