Юбилейный маскарад

ЧИЧИКОВ. Ну, сперва я думал, что украинец, потом оказался из Ставрополья, потом уральцем, а недавно выяснилось, что все чиновники зачаты здесь, в Питере. Еще лучше было бы записаться в немцы, но пока не получается.

ПЕТР 1. И чем можешь помочь, земляк?

ЧИЧИКОВ. У меня есть контингент избирателей, несколько сот тысяч, которые проголосуют так, как я скажу. Стоить это будет не дорого.

ПЕТР 1. А вдруг кто-нибудь проболтается? Представляешь, какой скандал будет.

ЧИЧИКОВ. Не беспокойтесь, мои будут молчать, как мертвые.

ПЕТР 1. Я подумаю над этим предложением.

ЧИЧИКОВ. Сделайте милость, не беспокойтесь так для меня: не надо думать, просто позвоните. (Дает визитку). Вот моя визитка.

ПЕТР 1 (глянув в визитку). А вы не родственник Вешнякова, председателя Центризберкома?

ЧИЧИКОВ. Очень достойный человек! Мы с ним братья… по понятиям. Конечно, мне далеко до его масштабов, но я стараюсь.

ПЕТР 1. Буду иметь в виду.

ЧИЧИКОВ. Имейте, сколько захотите! Для меня это будут именины сердца!

Поклонившись, уходит в одну сторону, а с другой появляется Меньшиков, который, не доходя несколько шагов до Петра Первого, останавливается, боязливо приглядывается к императору.

МЕНЬШИКОВ. Император, это ты или не ты?

ПЕТР 1. Думаю, что я.

МЕНЬШИКОВ. Ты, в натуре, уже успокоился?

ПЕТР 1. А чо мне, в натуре, напрягаться?!

МЕНЬШИКОВ. Ты ведь сам наехал, а я не стал пыряться на рога, отскочил.

ПЕТР 1. Ну, ладно, замяли. Ты чо хотел?

МЕНЬШИКОВ. Да это…

ПЕТР 1. Говори, как есть.

МЕНЬШИКОВ (подойдя чуть ближе). Дантес и Мартынов пуговицу крутят, мол, не могут вывернуть на лицо настоящих Пушкина и Лермонтова, потому что их здесь штук по десять каждого, а всех замочить не успеют.

ПЕТР 1. Ладно, этим фраерам чисто конкретно скажи: сейчас пусть отваливают, но если еще раз лохонутся, будут крутить хвосты петухам.

МЕНЬШИКОВ. Тему просек, ща оформим!

Меньшиков уходит в одну сторону, а с другой приближается Мышкин.

МЫШКИН. Извините, вы не товарищ полковник?

ПЕТР 1. Ну да, я полковник гвардии.

МЫШКИН. А не начальник уголовного розыска?

ПЕТР 1. Чтобы я, император, занимался розыском?! Да как ты смел?!..

МЫШКИН. Извините, перепутал! Здесь столько императоров, что я никак не разберусь, которому я давал билеты. (Уходит).

ПЕТР 1 (вслед Мышкину). А не надо было давать билеты всяким «жучкам».

Мышкин уходит в одну сторону, а с другой выбегает Меньшиков.

МЕНЬШИКОВ. Товарищ… ой, просто император! Разрешите доложить?

ПЕТР 1. Ну, чего там у тебя?

МЕНЬШИКОВ. Я насчитал четырех Дантесов, у которых сажень в ушах, а у Мартыновых, у всех десятерых, зубы в шахтном порядке. Будем всех вязать?

ПЕТР 1. Отставить! Не будет ни стрельбы, ни арестов. Передай всем нашим: операция переносится на следующий юбилей.

МЕНЬШИКОВ. Есть!

Меньшиков убегает в одну сторону, а с другой выходит Екатерина Первая.

ПЕТР 1. Катенька, почему не здороваешься?

ЕКАТЕРИНА 1. Ой, Петр Алексеевич, я вас не узнала в гриме!

ПЕТР 1. Зато я тебя сразу узнал. Остальные Екатерины Первые слишком театральны, а ты хорошо вжилась в роль. Когда-нибудь ты станешь знаменитой актрисой.

ЕКАТЕРИНА 1. У меня же такой талантливый учитель!

ПЕТР 1. Ну-ну, не льсти!

Подходит Ленин.

ЛЕНИН. Вы мой броневик не видели?

ПЕТР 1. Володя, прекрати дурачиться.

ЛЕНИН. Петр Алексеевич, но вы сами говорили: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Или это я говорил?

С разных сторон подходят остальные персонажи. Первыми идут Меньшиков и Раскольников с подносами, на которых бокалы с шампанским.

МЕНЬШИКОВ (предлагая вино). Угощайтесь, дорогие сокурсники!

РАСКОЛЬНИКОВ. Нет, пусть сначала у меня берут, а то я сейчас выроню поднос.

ПЕТР 1 (взяв бокал с подноса Раскольникова). Плохо себя чувствуешь?

Остальные персонажи разбирают бокалы сперва с подноса Раскольникова, а потом – Меньшикова.

РАСКОЛЬНИКОВ. Нет, топор мешает. (Отворачивает полу пальто и показывает закрепленный там топор).

ПЕТР 1. Зачем ты его принес?

РАСКОЛЬНИКОВ. Чтобы в роль вжиться. По Станиславскому.

МАРМЕЛАДОВА. Не верю!

Все смеются.

ПЕТР 1 (посмотрев на часы) . Внимание, предлагаю тост!.. Знаете, почему маскарад впервые на Руси появился в нашем городе?.. Потому что Санкт-Петербург и сам носит маску, западно-еверопейскую, холодную, рациональную, а под этой маской добрый и насквозь сермяжный, потому что доброта не может быть рациональной. Давайте выпьем за город Петра, за город в маске в стране-маскараде, за его трехсотлетие в третий год третьего тысячелетия!

Куранты бьют три раза. Все кричат «Ура!». Свет гаснет, грохочут пушки и сцену заливают разноцветные огни праздничного салюта.