Иуда

Толчок и еще один, и еще. И внутри поднимается что-то горячее, что-то безумно первобытное. Мне начинает нравиться это ощущение наполненности. Расслабилась, доверяясь своему первому мужчине, впуская его в себя глубже.

— Люблю тебя…чувствуешь? Я так сильно и глубоко люблю тебя!

Приподнимается на руках и входит сильнее, глубже, не отрывая взгляда от моих глаз.

Как же сладко вонзается в мое сердце его люблю. Как же невыносимо это слышать…хочется проглотить каждое слово, хочется прошиться им насквозь, чтобы стежки остались на теле вечным напоминанием.

Двигается внутри, уже не жалея. Мощно, сильно. Все быстрее и быстрее. И да, мне сладко…не знаю, что это, но я чувствую это перекатывание внутри, чувствую, как скользит нечто бугристое, твердое по клитору, трется, сминает, давит с каждым толчком.

Я невольно сжимаю его член, чтобы вскрикнуть от ощущения заполненной им полностью, с каждым толчком все сильнее и сильнее. Я словно иду по краю пропасти, по самому тонкому лезвию удовольствия. Смотрю на него, и меня слепит, потому что он настолько красив, что кажется, я сейчас реально ослепну. И я понимаю, что значит кому-то принадлежать. Я ощущаю эту принадлежность с каждым движением, с каждым биением наших потных тел, и мой взгляд наполняется мольбой. Потому что… меня накрывает. И это мощное, сильное, ураганное…это он дает мне. Меня сотрясает пульсация. Я ощущаю ее каждой клеточкой тела, предвкушение, приближение. И агонию. Вот она…вот она взрывается во мне ярким ослепительным светом, выгибая все тело, заставляя закричать и заплакать, вцепиться ногтями в мужскую спину и выдохнуть сладостный стон облегчения и рыдания. Закрыл мой рот поцелуем, и моя судорога перешла в его тело, потому что он дернулся и захрипел, застонал, впиваясь в мою шею укусом, успевая выйти из меня и изливаясь мне на живот горячим и липким. Я все еще извиваюсь в сладких судорогах оргазма, но уже вместе с ним, сцепившись поцелуем, сдавливая друг друга в объятиях. Я вдруг понимаю, что тихо шепчу его имя…выстанываю с облегчением и изнеможением. Почему любовь…это не слово Дима….

Глава 14

Все те разы, которые переодевал, не смотрел на нее, старался сделать все как можно быстрее, старался не задеть…Не разрешал себе ничего такого. Даже помыслить не мог. Как будто мог оскорбить ее или осквернить всем этим. Как будто не имел права. А сейчас раздевал и замечал снова какая нежная у нее кожа, какая она шелковистая и пальцы вспоминали прикосновения, их начало жечь от предвкушения новых. В лицо не смотрел, чтоб не увидеть там ненависть и презрение. Чтоб не передумать из-за ее взгляда, чтобы не мешала ему любить себя…Да, любить. Не трахать, не иметь, а любить. Сегодня он понял значение этого слова, казавшееся ему сопливым когда-то. Снял с нее толстый свитер, футболку. Судорожно сглотнул, когда потянулся к застежке лифчика. Как тяжело она дышала. Как будто вот-вот задохнется. Ему самому казалось, что он задыхается

(с) Ульяна Соболева. Подонок

— Расскажи мне о своих родителях…

Она что-то рисует пальчиками на моей груди, и черт его знает, что это такое, но я хочу, чтоб она рисовала вечно.

— Это сеанс?

— Нет…просто хочу знать о тебе, хочу быть частью тебя.

Меня ведет от ее слов, как от бокала хорошего виски натощак. Аж дух захватывает.

— Что ты хочешь знать?

— Все…Кто твой отец? Вы с ним похожи?

— У меня нет отца. Ну… то есть биологически он где-то там точно есть или был, но я никогда его не знал.

Даже стало обидно, что мне нечего ей рассказать о нем. Я бы говорил и говорил. Потому что мне вдруг захотелось не молчать. Захотелось, чтобы она знала меня. Не ту оболочку, что я всем показывал, а меня самого. Настоящего.

— А мама не рассказывала тебе о нем?

— А мама? Нет. Мама была занята поиском новых пап. Их у нее было столько, что не сосчитать.