Иудаизм, христианство, ислам: Парадигмы взаимовлияния

Теперь коснёмся вопроса об Интеллекте. Аверроэс в Большом комментарии к De Anima[645] приводит аргумент аль-Фараби из его Комментария к Этике, который, похоже, производит такое сильное впечатление на кордовского философа, что тот, чтобы добиться хотя бы видимости осмысленного ответа, создаёт известную теорию материального интеллекта. «Если бы для субстанции, подлежащей возникновению и разрушению, было возможно постигать абстрактные формы (formas abstractas), то есть формы, которые полностью отделены от материи, то было бы также возможно (possibile esset), чтобы природа возможного (natura possibilis) стала природой необходимого». Другими словами, человеческое познание выходит за пределы времени[646]. Этот аргумент со всей очевидностью ведёт к отрицанию доступности для людей наивысшего вида знания, свободного от всякого обращения к данным чувств, то есть знания, в котором познающий, познаваемое и акт познания тождественны. К абстрактным формам, которые упоминает аль-Фараби, относятся, между прочим, Бог и отделённые интеллекты. Следовательно, человек не может ничего знать ни о первом, ни о последних.

Арабские и еврейские философы, не принявшие тезис аль-Фараби о смертности индивидуальной души, то есть, вообще говоря, все философы, на которых решающее влияние оказал Авиценна[647], стремились сконструировать теории, которые позволили бы опровергнуть представления о человеческом интеллекте, сформулированные в Комментарии аль-Фараби к Этике. Обзор этих теорий мог бы составить значительную часть истории арабской и еврейской философии.

Однажды я уже предпринял небольшое исследование позиции Аверроэса по данному вопросу[648]. В настоящей работе единственным арабским философом (за исключением аль-Фараби), о котором я буду говорить, является Ибн Баджа. Кажется, у него в этой связи были как минимум две[649] теории. Одна теория представлена в тексте, в котором он цитирует и критикует Комментарий аль-Фараби к Этике. Согласно этой теории, человек наделён интеллектом, который схватывает интеллектуальные объекты (ma'qulat) посредством интуиции (basira). Интуиция это божественная способность[650], исходящая от активного интеллекта, но не идентичная ему. Эта способность соотносится с перцептами воображения[651] подобно тому, как соотносятся чувства и их перпепты[652]. Интуиция схватывает сущности[653] перцептов воображения посредством чего-то наподобие света, который пребывает в ней. Выражаясь метафорически, она, как скульптор, высекает резцом форму этих объектов. Таким образом мы, например, постигаем сущности небесных движений, и самые возвышенные объекты познания актуализируются[654] в нас.

Актуализированные сущности постигаются собственной сущностью человека; для этого он не нуждается в теле. Интеллект человека (осуществляющий данную деятельность) вечен, бессмертен. Он принадлежит к разряду интеллектов, хотя и является самым низшим среди них.

Эта концепция Ибн Баджи наводит на следующие размышления: перцепты воображения, когда они переносятся в сферу интеллекта, актуализируются в сущности человека и становятся объектами умопостижения, подвергаются превращению. Верно, что после этого они не имеют никакого отношения к материи и к чувственным предметам. Однако в, скажем так, «эпистемологическом разделе» текста[655] нет ни одного упоминания объектов умопостижения, которые до превращения не были бы перцептами воображения (и, ещё раньше, перцептами чувств). То, что самыми возвышенными объектами постижения считаются сущности небесных движений, вполне согласуется с нашим наблюдением.

Эта доктрина во многих отношениях перекликается со взглядами, изложенными аль-Фараби в R. al- Aql wa 'l-Ma qul[656] — трактате, который Ибн Баджа упоминает в нашем источнике. Главное различие, кажется, состоит в том, что аль-Фараби в указанном трактате считает возможным познание форм, не имеющих и никогда не имевших связи с материей, тогда как Ибн Баджа вообще не говорит о нём в своём тексте. Существует большое искушение предположить, что Ибн Баджа обходит молчанием эту возможность под влиянием Комментария аль-Фараби к Этике, но у нас нет никаких доказательств.