Иудаизм, христианство, ислам: Парадигмы взаимовлияния

Обратимся теперь к другой проблеме. В пасхальной проповеди Мелитона казнь первенцев приписана ангелу-губителю: «Когда агнец был заклан… ангел пришёл поразить Египет… в одну ночь, поразив его, вверг его в траур по первенцам его. Ибо когда ангел проходил среди израильтян, он видел, что они отмечены кровью агнца, и тогда обратился в сторону египтян и поразил жестоковыйного фараона» (16-17,1.100-115, с. 68; рус. пер. Говорун, с. 40—41). «Египет окружил фараона подобно траурной одежде… это было убранство, в которое праведный ангел облёк непреклонного фараона» (20,1.135-139, с. 70). «Рыщущая смерть поглощала первенцев Египта по повелению ангела» (23,1.160-161, с. 72).

На основании сходства некоторых деталей принято думать, что описание казни первенцев у Мелитона носит на себе следы влияния соответствующего пассажа Премудрости Соломоновой (гл. 17, 18). Однако одна очень важная деталь в этих двух текстах различается: Мелитон, как мы видели, приписывает поражение первенцев ангелу-губителю, в то время как согласно «Прем. Сол 18:15» погибель пришла от «Твоего (Божьего) всемогущего слова». Вернер полагает (с. 204), что Мелитон отклонился здесь от Премудрости потому, что не хотел связывать убийство с именем Иисуса [идентифицируемым христианской традицией с Логосом, словом Божьим]. Однако мне представляется маловероятным, чтобы христианский писатель, не опираясь на какую-либо традицию, отнёс на счёт ангела-губигеля деяние, которое, согласно тексту, служившему для него источником, совершил Логос. На самом деле, подобная традиция касательно роли ангела-посланника действительно существовала и до Мелитона. В труде Филона Вопросы и ответы на Исход говорится — со ссылкой на истребление первенцев, — что и гибель, и разорение были вызваны действиями посланцев (или посредников), но не самого Царя, Господа Всевышнего[10].

Как известно, в Пасхальной агаде содержится иное мнение на сей счёт: «Он вывел нас из Египта, не посредством ангела, не посредством серафима и не через посланца, но Сам, Пресвятой, благословен Он, во славе Своей, соделал сие…» «Я пройду по земле Египетской, Я, а не ангел, Я поражу всякого первенца — Я, а не серафим, и над всеми богами египтян совершу суды — Я, а не посланец»[11]. Согласно изысканиям Л. Гинцберга, в большинстве древних источников (т. е. еврейских и арамейских, но не греческих) представлена точка зрения, по которой убийство первенцев и освобождение Израиля из египетского рабства совершено непосредственно самим Богом, тогда как в более поздней литературе можно найти другой взгляд, в соответствии с которым первенцев умерщвлял ангел[12]. По мнению Л. Финкелынтейна, рассмотренный пассаж из Пасхальной агады является полемическим выпадом против верований, связанных с убеждением, что ангелы играют роль посредников между Богом и Его творением, — подобного рода представления чрезвычайно распространились в период Второго храма[13]. Предположение о полемическом характере пассажа из Агады кажется мне в основе своей вполне убедительным: иначе трудно объяснить, почему в нём так настойчиво подчёркивается, что все деяния совершал не ангел, а сам Бог. Однако, судя по имеющимся в нашем распоряжении свидетельствам, к мнению Финкелынтейна следует добавить важное уточнение: в ранний период, о котором идёт речь, убеждение, что первенцев поражал ангел, было распространено главным образом, если не исключительно, среди эллинистических евреев. Поэтому есть определённые основания для предположения, что данный пассаж был добавлен к Агаде, дабы противостоять взгляду, распространённому именно среди грекоязычных евреев и представленному в текстах, имевших хождение в их среде. Учитывая, что в Премудрости Соломоновой убийство первенцев приписано Логосу, можно привлечь то же предположение — полемика с взглядами «западного еврейства» — и для объяснения того факта, что в Сидуре (молитвеннике) р. Саадии Гаона, а также в текстах из Каирской генизы к словам «не посредством ангела, и не посредством серафима» добавлено «и не посредством слова»[14]. Я думаю, нет нужды, а может быть, и оснований усматривать в этом добавлении полемику именно с христианским учением о Логосе.

Если текст Агады — в том его аспекте, который мы рассматриваем здесь — действительно оформился в борьбе с еврейскими эллинистическими тенденциями, то это говорит в пользу возможности влияния грекоязычных параллелей и на фрагмент Lefi-khakh (см. выше). Тем самым получает обоснование предположение, что гимн Dayyenu был составлен в рамках полемики с гипотетической еврейской традицией, христианизированную версию которой мы находим в проповеди Мелитона. Согласно этой гипотетической еврейской традиции, Бог упрекает израильтян за то, что они ропщут несмотря на все благодеяния, которые он им оказал, — благодеяния, которые он и перечисляет одно за другим.