Юдаизм. Сахарна

Это независимость журналиста от еврея-заказчика; работника от капиталиста. Независимость автора с (невольным) самолюбием от критических, рецензентских, «обозревающих» тарантулов, которые со ста (положим, перочинными) ножами в руках требуют, чтобы вы были революционером, социал-демократом и состояли в «оппозиции» до отмены «черты оседлости». Против этих 100 ножичков и толстой сумы еврея не выстаивает ни один «русский независимый литератор».

«Независимость» — это священник-профессор среди атеистов— профессоров.

Цветков — издатель «Русских ночей» перед «заслуженным профессором» Сакулиным.

О, как трудна эта независимость. Я знаю ее. Днем, ночью, каждый час, в каждом месте, в Москве, Тифлисе — грудь дышит тяжело, поднимая невероятную тяжесть.

Но терпите, добрые.

Терпите и помните слова — «Блаженны вы, когда будут гнать вас».

28 июля 1913 г. 

У либеральчиков зятьев не зарезывали, — зарезывали признанных идеалистов (наподобие Серебрянского, друга Кольцова или Никитина). «Люди оппозиции» женились на еврейках с миллионным приданым, на которое и издавали 40 лет «оппозиционный журнал», приобретя высокое положение в обществе, в высокочиновной бюрократии, в профессорских кругах и во всей «уважаемой русской литературе» (Стасюлевич и «Вестн. Евр.»).

Провести параллель между Троицким и Стасюлевичем, между Достоевским и Некрасовым.

* * *

С помощью Ιωαο, которому повинуются все древние боги, я упросил их послать душу Соломона.

И когда он поднялся, белый, я спросил:

 Объясни мне, отец мудрецов, одну строчку из повествования о тебе в Книге царей израилевых, которую оставили без истолкования все, кто занимался Св. Писанием.

Он поднял глаза, спокойные, как безветреное небо.

 Сказано о тебе: «Соломон имел 300 жен, 700 наложниц и девиц без числа». Смысл и значение около тебя первых и вторых понятен согласно всемирному языку, но согласно тому же всемирному пониманию человеческих слов вовсе не понятны «девицы около тебя». Кто они были?

 Девицы были девицы.

 Я понимаю слово, что они были девицами; но слово Писания не оставляет сомнения, что они и остались девицами. Так как, конечно, и жены, и наложницы «были» тоже до поступления во дворец царя «девицами», но не удержали этого титула, оставленного за другими.

 Истории вашего времени лукавы, льстивы и неполны. И в них сказано было бы обо мне, что я имел «одну жену», с умолчанием о прочем. Только как слух и потаенно где-нибудь было бы грубо рассказано, в виде злословия, еще о двухстах девяносто девяти женах. Но было бы везде пропущено о «девицах без числа»...

Он остановился. И погодя продолжал:

 Любовь начинается поцелуями. Но лукавые люди удерживаются сказать, что, совершив свой круг, она приходит к началу и оканчивается также поцелуями. Летописец дней моих и назвал тех, кто был в дворце моем и не прошел средних звеньев этого круга, а только первые и последние...

Я ждал и недоумевал. Он же кончил:

 Разве садовник разводит цветы, розы и бесчисленные другие, чтобы срывать их и поднести господину своему мертвыми или предназначенными к смерти? Нет. Но господин сам выходит в сад. И здесь путь свой не усыпает трупами. Он не безобразит сад, а наслаждается им. Не срывая ни одной, царь идет между цветов и, приседая возле пышнее цветущих и свежее растущих, как простой смертный, чуть-чуть коснувшись стебля и не дотрагиваясь до лепестков, наклоняет к лицу своему и обоняет розу почти без ведома для самой розы. Это самая нежная любовь, ибо цветок ничего не теряет, а царь насладился. Разве мудрецы вашего времени не научили вас, что не сотворил Бог аромата, не сотворив соответствующего обоняния. Цветы существуют действительно для человека, и ни одно животное или насекомое их запаха не чувствует. Из этого вырос первый сад, в котором был поселен человек; и садоводство, немедленно распространившееся по всей земле. Человек вдыхает жизнь, долгоденствие и очищение души. И о чем ты спрашиваешь — было собрано много для продления дней моих, очищения души и в жизнь вечную.

Когда я поднял глаза, говорившего уже не было.

Все затянуло жидом.

Туманный октябрь литературы. Скорее бы декабрь, скорее! скорее!! Морознее, еще бездушнее. И —

Новый год.

О, как хочу его...

(за письмами Страхова. О лекции Соловьева о первомартовцах: «Вот уже было не по-христиански сказано на религиозную тему. Соловьев вообще говорит, как неживой, как будто у него одна голова, а сердца нет, еще не выросло». Гениально) 

* * *

У нас Polizien-Revolution, Судейкин с Дегаевым, уговаривающиеся (Богучарский, Глинский): 1) умертвить Вел. Кн. Владимира Александровича, 2) министра внутренних дел графа Д. А. Толстого и, перепугав всех и вся, 3) овладеть государством в качестве его единственных «охранителей».