Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Один порок, распространенный в эпоху Возрождения, нашел особенно много приверженцев среди евреев. «Я видел в Италии, – писал Иммануэль Абоаб в начале XVII века, – много мест, куда благородные господа приходят вместе, дабы развлечься (как они это называют), и видел я многих разорившихся и обнищавших из-за костей, карт и прочих азартных игр, Сколько домов видели мы разоренными, сколько состояний утраченными из-за любви к азартным играм,» Многие игроки, не способные удержаться от своего пагубного влечения силой воли, давали торжественные клятвы полного воздержания. Свои обеты они, для большей действенности, записывали на пустых страницах своих Библий. Однако было известно, что в некоторых случаях даже такого средства оказывалось недостаточно. Раввины на кафедрах указывали, что, по еврейскому праву, выигрывать деньги в азартные игры равносильно воровству; но все напрасно. Светские власти общины бушевали, но также не добились особых результатов. Только в трудные времена, например во время эпидемий чумы или преследований, этот порок сдерживался, в надежде умилостивить Всевышнего; но исправление редко переживало тот или иной кризис.

Особенно тяжелым было в этом плане положение в Венеции, где азартные игры были распространены среди неевреев. Абоаб хорошо знал местные нравы; он знал, о чем писал. В конце XVI века лудомания достигла пика. Азартные игры стали одним из любимых видов досуга как в гетто, так и за его пределами. Евреи и христиане играли вместе, не опасаясь друг друга. На упреки первые отвечали в поразительно современном духе: им постоянно приходится посещать своих компаньонов у них дома или в игорных заведениях; отказ от игры был бы воспринят как проявление неучтивости. Распутник Леоне да Модена, которому следовало подавать пример совсем другого поведения, был страстным игроком, хотя в дни своей необыкновенной молодости он написал памфлет, обличающий азартные игры. Правда, когда проигрывал значительную сумму, он тут же раскаивался, но раскаяние оказывалось недолгим. Во время вспышки чумы 1630 года, после долгого воздержания, он снова увлекся картами, к собственному неудовольствию, и решил начать во время поста. Тем временем светские власти общины, желая навлечь божественный гнев на пороки общества, вновь издали указ о запрете любых азартных игр, на деньги или иных, на период в шесть лет, под страхом отлучения. Новый указ приняли большинством в 71 голос против 29. Удар по любимому времяпрепровождению задел Модену за живое; он употребил свой весьма могучий интеллект на то, чтобы противодействовать запрету. Он уверял, что голосование было нелегитимным, что для принятия указа требовалось абсолютное большинство, а светские власти общины не имели права издавать указ о духовном наказании без согласия раввинов. В результате указ, подобно многим другим, так и остался на бумаге, а Модена смог беспрепятственно наслаждаться азартными играми до самой своей смерти.