Юджин — повелитель времени. Книга 5. Любовные чары

Я не стал заходить к остальным, делая вид, что все такие знатные, просто страшно с такими рядом, стес­няюсь, робею и все такое, а сам уединился и прислуши­вался к тому, что происходит в организме, хотя четко чувствую пока только жжение по всей нервной сети, как будто знаю, где она у меня проходит, во всяком случае, жутко хочется почесать ногтями как-то изнутри.

Бывает, перекачаешься в спортзале, идешь домой, а тебя всего жжет, молочная кислота разгулялась, а потом еще суток двое едва ложку поднимаешь, сейчас не так, но, похоже, не мышцы горят, а нервная ткань стонет и просит пощады... или перестраивается, наращивает либо сами нейроны, либо быстренько создает новые связи между уже существующими?

Я закрыл глаза и попытался представить себя части­цей этого мира, которая не просто сама по себе, изоли­рованная, а влияет на этот мир. И не с помощью камен­ного топора или лазерного скальпеля, а уже по-совре­менному, напрямую, без посредников.

Уснул под утро, встал с тяжелой головой, во дворе глердам деревенские мужики уже седлают коней, а Финнеган барски спрашивает деревенского старосту:

—Лошади свежие?

—Да, великий глерд!

—А копыта не сбитые?

—Все в порядке, глерд!

—Подковы еще не умеете прибивать? Эх, темнота... Староста пробормотал озадаченно:

— Подковы?.. Ваше глердство, даже не слышали...

Финнеган скривился, отпустил его небрежным взма­хом длани, а Эллиану сказал громко, кося на меня од­ним глазом:

— Пока в глубинку это придет, сколько лошадей обезножит... А то Улучшатель улучшил... и забыл, но мы обязаны все время помнить, что без ухода любое улуч­шение погибнет!

«А он не дурак», — мелькнула у меня мысль. Хотя напрасно ждет, что буду прикованным к своим улучше­ниям. Хотя вообще-то снова прав: Улучшатель и должен быть прикованным и постоянно улучшать, но я-то знаю какой из меня Улучшатель...

И снова дорога идет вдоль леса, иногда ныряет в него и торопливо перебегает, пугливо шарахаясь от деревьев, напрямик, под копытами то хрустят камешки, то шур­шит песок, иногда даже плещет вода в ручьях и мелких речушках, а над нами светят то одно-два солнца, то оза­ряют мир огромные луны.

Одежда Эллиана и Баффи достаточно запылилась к тому времени, когда до Ииссора оставалось уже всего ничего, именно тогда мы услышали в лесу приближаю­щийся стук копыт целого отряда.

Фицрой впереди насторожился, потащил из ножен меч, но Финнеган сказал резко:

—   Глерд!.. Мы уже трое суток на землях Уламрии! Фицрой вложил клинок обратно, но ладонь не убрал,

остался с раздувающимися ноздрями и учащенным ды­ханием в готовности к быстрой схватке.

Стук копыт стал громче, из-за деревьев выметнулся воинский отряд на легких конях. Во главе рослый офи­цер, за которым оруженосец гордо везет развернутый баннер.

Мы остановили коней, офицер тоже натянул повод, крикнул:

—   Кто такие?

Финнеган выехал вперед и проговорил с вежливой надменностью:

—   Посольство ее величества королевы Орландии к его величеству королю Антриасу.

Всадник воскликнул обрадованно:

—   У вас быстрые кони! Я думал, придется ехать до границы с Нижними Долинами!.. Я — капитан Ленс Тревор, послан вам навстречу. Погодите минутку...

Он оглянулся, мы услышали стук колес, и вскоре из-за деревьев, откуда выехал отряд, показалась крытая повозка, запряженная четверкой лошадей.

Я подумал невольно, что по такой хорошей дороге справилась бы и одна лошадь, а четыре... явный пе­ребор. Для важности или таков дипломатический протокол.

За повозкой в отдалении держатся двое всадников, это значит — в повозке грабить нечего.

Завидев нас, повозку остановили, всадники остались в арьергарде. Офицер, назвавшийся капитаном Тревором, объяснил дружелюбно:

— Его величество король Антриас послал эту повоз­ку вам навстречу! Наш король всегда окружает друзей заботой. Надеемся, остаток вашего путешествия прой­дет с большим комфортом, чем в седлах.

Дверца распахнулась, из повозки выглянул грузный мужчина со щеками на плечах.

— Глерд Финнеган! — позвал он.

Финнеган расцвел улыбкой, сорвал с головы шляпу и картинно помахал ею.

— Это же мой старый друг лорд Краутхаммер!

Он поспешно покинул седло, я ухватил его коня под уздцы, а Финнеган заковылял к повозке. Один из всад­ников соскочил на землю и, поддерживая глерда под руку, помог подняться на высокую ступеньку повозки.

Через минуту Финнеган выглянул, помахал рукой.

— Глерд Эллиан, — позвал он, — глерд Баффи!.. Идите сюда, здесь еще два места.

Эллиан с победоносной улыбочкой бросил мне по­вод, а я по-тугодумьи поймал, а потом понял, что меня вообще-то оскорбили, я не слуга, это Фицрой может бросить так, мы друзья, а Эллиан, скотина редкостная, ну хорошо же...

Фицрой придержал коня Баффи за узду, Баффи сполз по конскому боку на землю и сказал застенчиво:

— Спасибо, благородный глерд.

—   Не за что, — ответил Фицрой. — Мне в седле даже лучше. Не волнуйтесь, вашего коня я продам по дороге.

Баффи сказал испуганно:

—   Нет, тогда я лучше верхом. Мне очень нравится эта лошадка.

Фицрой захохотал.

—   Да успокойтесь, глерд. Никому я его не продам... Разве что обменяю.