Юджин — повелитель времени. Книга 5. Любовные чары

Справа собачий лай все громче, наконец из-за дере­вьев выбежали самые ленивые олени и целое стадо ка­банов, а за ними загонщики с собаками на длинных поводках.

Те в таком азарте рвутся вперед, распахнув пасти и высунув длинные языки, что гребут лапами землю. Туго натянутые веревки вот-вот лопнут, потому сами загон­щики бегут, откинувшись назад всем корпусом. Фицрой сказал с беспокойством:

—   Что-то охотники запаздывают...

Я лег поудобнее и прильнул к окуляру, но слишком большое увеличение, надо сбавить, изображение слиш­ком прыгает, торопливо повернул колесико, а другой рукой рычаг, восстанавливая резкость...

Фицрой буркнул с сочувствием:

— Нелегкое это дело?

— Быть человеком? — спросил я. — Хуже некуда.

— Есть, — возразил он. -Что?

— Быть колдуном, — сообщил он. — У тебя вот руки трясутся.

— Это я кур крал, — признался я.

— Зачем?

— Нравится, — сказал я. — Что-то в этом есть такое, нарушительное... А человеку всегда надо что-то да на­рушать, иначе он и не человек. Точнее, не мужчина. Женщины нарушать не любят, хотя иногда решаются. А мы просто обожаем...

— Это да, — согласился он. — Ого, вот они!..

Глядя поверх прицела, я увидел, как с другой сторо­ны стены леса распахиваются кусты, кони выметыва­ются разгоряченные, в седлах празднично вопящие всадники, молодые и немолодые лорды, их слуги и про­чие спутники, вплоть до поваров.

—   Охотники, — пробормотал он презрительно, —мне как-то пришлось одного знатнейшего лорда сопро­вождать... Никак он не мог ничего подстрелить, хотя лук у него был лучший во всем королевстве!..

—   Ну-ну, — сказал я. — Дальше.

Он махнул рукой.

—Я взял заячью шкуру, натянул на кота и посадил под куст. Мой лорд увидел, начал подкрадываться, да так близко подошел, что заяц бы давно убежал, а коту что, сидит себе и мышей высматривает. Ну, прицелил­ся мой горе-охотник, спустил стрелу... И хотя где-то шагов с десяти, но ухитрился только по носу бедную зверюшку щелкнуть.

—Ух ты, — сказал я, уже догадываясь, что дальше.

—Вот-вот. Заяц этот мявкнул страшным голосом, прыгнул на дерево и мигом взбежал на самую вершину!.. Мой лорд бросил лук и всю дорогу бежал до своего зам­ка, даже позабыв, что прибыл на коне... Эх, где же ко­роль, не зрю...

—Не высовывайся, — напомнил я.

—Не заметят, — успокоил он. — Ты какую-то совсем колдовскую одежду мне сосватал! Ее не только ничем не рассечь, она еще и цвет меняет, как жаба какая-то...

—Жабы цвет не меняют, — просветил я. — Они всег­да гордо-зеленые! Кроме тех, что красные, оранжевые, багровые и прочие. Все равно не слишком уж, камуф­ляж может и подвести.

—Каму... камуфляж?

—Маскировка, — пояснил я. — Колдуны часто им пользуются. Прикинуться чем-то куда проще, чем сде­латься невидимым. Сейчас ты зеленый, как эти листья, а когда прижмешься вон к тем камням, будешь как кам­ни... Ого, это уже интересно!

Из-за деревьев показывались новые крохотные всад­ники, я на всякий случай посмотрел в прицел, там круп­ным планом мелькнули лица свиты, затем я рассмотрел короля Антриаса, а рядом с ним регент Ригильт на круп­ном буланом жеребце.

—   Там и будут ждать, — сказал Фицрой убежденно.

—   Какая же это охота, — буркнул я. — Убийство бра­тьев меньших...

Он покосился на меня в изумлении.

—Королевская!.. Неужели королям, как нам с тобой, гоняться за зверьем по лесу?

—А что, заморятся?

—Не по-королевски, — заявил он. — Загонщики сейчас завернут все, что спугнут, и погонят всех, кого подняли, прямо на этих... Все правильно! С доставкой.

—Чтоб не перетрудились, — сказал я. — Ладно, для нас даже лучше.

—Чем? Ах да...

Я прислушался к себе, блин, да я почти спокоен, хотя и есть некий мандраж, но это не страх, скорее прилив адреналина. Ну нет во мне священного ужаса, что смо­трю на человека через оптический прицел, а когда на­давлю на спусковую скобу, то тяжелая стальная пуля с огромной силой либо грудь пробьет насквозь, либо че­реп разнесет...

—Сколько же в человеке от питекантропа, — про­бормотал я. — То-то я так себе нравлюсь, когда смотрю в зеркало.

—Пите... кантропа? — переспросил Фицрой.

—Эти такие химеры, — объяснил я. — В глубокой древности. Говорят, наши славные предки с ними ба­ловались в походах, когда женщин под рукой не было.

Он хмыкнул.

—В походах можно. И не только с химерами. Чего ждешь?

—Начала охоты.

—Она уже идет!

—Не то, — пояснил я. — Лучше это сделать в зава­рухе, когда... в общем, сам понимаешь, чтоб больше неясностей.

—Не понял, — ответил он, — но это неважно. Глав­ное, чтоб началось! Ты их всех перебьешь?

—Какой кровожадный, — заметил я.

—Что, пожалел?

—Нет, — ответил я честно, — но воздействие долж­но быть минимальным. Тогда это красиво, возвышенно, эстетично.

Он поморщился.

—Слишком ты непонятный.

Глава 4

Собачий лай приближался, кусты на дальней сторо­не начали распахиваться, на полянку выбежали олени, стадо диких свиней во главе с громадным вепрем.