Юг в огне

- А разве можно когда-нибудь его не хотеть? - сострил Яковлев и, подсаживаясь к столику, хрипло рассмеялся. - Налейте, капитан.

Отхлебывая из бокала вино, ротмистр вдруг судорожно зевнул.

- О, да и спать же хочется, - признался он.

- Опять ночь играли? - спросил поляк.

- Как звери... Всю ночь напролет и день. Сейчас только кончили... Я бежал закусить сюда немного...

- Проиграли?

- Да вы что?! - с удивлением взглянул на поляка ротмистр. - Я никогда не проигрываю. Наоборот, выиграл кучу денег. Весь ими набит, - хвастливо похлопал он себя по карманам. - Двух помещиков обыграл, - усмехнулся ротмистр, показывая желтые гниющие зубы. - Одному даже тошно стало, отпаивали его... Стреляться хочет. Да а мне-то что? Пусть стре-е-ляется... Не садился б играть...

- Везет вам, ротмистр, - с завистью сказал Розалион-Сашальский. - А я вот сколько ни сажусь за карты, а никогда, так сказать, не выигрываю...

- Надо уметь играть, капитан, - назидательно проговорил ротмистр. - С выигрыша, господа, я вас, пожалуй, угощу замечательным ужином. Эй, человек!.. Шестерка! - позвал он официанта. - Полдюжины шампанского, три шашлыка кавказских, ну... там еще, понимаешь, сам сообрази насчет деликатесов разных... Понимаешь, для дамы...

Официант почтительно наклонил плешивую голову.

- Понимаем, ваше высокоблагородие... Это мы живо сообразим.

- Фьють! - от удовольствия свистнул Розалион-Сашальский, и у него даже глаза восторженно заискрились. Он с гордостью взглянул на Веру, как бы говоря: "Вот я с кем вас знакомлю, а вы это не цените". Замурлыкав, как кот, он облизнул губы.

- Сережа! - обрадованно взревел ротмистр Яковлев. Он вскочил и с распростертыми руками пошел навстречу маленькому хрупкому офицерику, одетому в форму улана. - Друг мой! - облобызал ротмистр маленького улана. - Садись с нами! Познакомьтесь, господа!

- Граф Сфорца ди Колонна князь Понятовский, - подойдя к молодой женщине, жеманно наклонился офицерик, позванивая маленькими шпорами.

...Пили до полуночи. Шумно играла музыка. Вера кружилась и порхала в вальсе то с одним, то с другим кавалером. Словно во сне ей вспоминается, как к их столику то подсаживались, то снова уходили какие-то офицеры, дамы... Смутно она помнит, как этот маленький офицерик Сфорца, взобравшись к ней на колени, с упоением целовал ее в глаза, и все аплодировали и смеялись... А потом длинный ротмистр с кем-то подрался...

Везя ее домой на извозчике, он сквернословил и допытывался у Веры:

- Госпожа, вы не графиня?.. У меня столько денег, что куры не клюют. Хочу жениться на графине или княгине...

XIX

По приказу войскового атамана на Дону создавались Саратовская, Астраханская и Воронежская армии. Атаман думал, что крестьяне, живущие в одноименных губерниях, которые займут казаки, будут охотно вступать в эти армии, считая их своими.

Формированием Саратовской армии руководил полковник Манкин. Его ближайшим помощником был есаул Греков, прозванный Белым дьяволом за свою жестокость в обращении с пленными и подозреваемыми в большевизме. Грекову было только всего двадцать три года, но болезненный, дегенеративный, седой, как лунь, он походил на семидесятилетнего старика.

К этому Белому дьяволу и попал Виктор. Когда он в форме армейского прапорщика явился к Грекову и заявил о своем желании служить в Саратовской армии, тот впился в него, как угольки, черными пронзающими глазами.

Виктор спокойно выдержал его взгляд.

- Документы! - отрывисто прохрипел Греков.

Юноша достал из кармана документ на имя прапорщика Викентьева Виктора Георгиевича и положил на стол. Есаул долго изучающе просматривал его.

- Викентьев?

- Так точно, господин есаул.

- На каком фронте были?

Виктор ответил.

- В какой части?.. За что награждены крестами?..

Виктор обстоятельно отвечал на все вопросы.

- Хорошо, - зловеще усмехнулся есаул. - А как же это так могло получиться, что вы, офицер, награждены солдатскими крестами?

Виктор был подготовлен к ответу.

- Когда я был представлен к награждению георгиевскими крестами, я тогда был еще солдат, вольноопределяющийся...

- Гм... Значит, чин прапорщика вы получили на фронте, не проходя юнкерского училища?

- Точно так, господин есаул. За подвиг я был представлен к офицерскому чину.

- Повезло вам, - снова угрюмо усмехнулся Греков. Задав еще несколько вопросов, он вернул Виктору документ.

- Хорошо, - сказал он, что-то записывая... - Я прикажу написать приказ о вашем зачислении... Как будто у вас все в порядке, а там черт его знает... Сейчас всякая сволочь примазывается к офицерскому сословию. Какая-нибудь шантрапа нацепит на плечи офицерские погоны и ходит, нос задравши. В душу ведь каждого не влезешь... Смотрите у меня, Викентьев, ледяным взглядом посмотрел Греков на Виктора так, что у того мурашки пробежали по спине, - если вы тоже мне голову морочите, то с живого кожу сдеру... Меня ведь не проведешь. Я каждого, чем он дышит, вижу.

- Что вы, господин есаул, - с деланным возмущением воскликнул Виктор. - Неужели я у вас сомнение вызываю?

- Всякое бывает, - уклончиво буркнул Греков. - Трубачев! - гаркнул он в дверь.