Юг в огне

На линии Старый и Новый Оскол - Бирюч - Валуйки белые собрали крупные силы. Здесь были 9-я и 10-я казачьи дивизии конного корпуса генерала Мамонтова, 1-я Кубанская кавалерийская дивизия корпуса Шкуро. Здесь были отборные белогвардейские войска - корниловская и марковская дивизии. Сюда спешно направлялся конный корпус генерала Улагая.

Решением Реввоенсовета Южного фронта против этой вражеской силы был направлен конный корпус Буденного в составе 4-й, 6-й и приданной корпусу 11-й кавалерийской дивизий...

Оценивая значение кавалерии в условиях гражданской войны как средства борьбы с вражескими армиями и как могучей маневренной ударной силы, способной быстро развивать операции на большую глубину, Реввоенсовет Южного фронта решил создать Конную армию, которая и была сформирована во главе с командующим Буденным, членами Реввоенсовета Ворошиловым и Щаденко.

Такое решение Реввоенсовета конниками было встречено восторженно. Кто из них не знал Клима Ворошилова?.. Или доблестного рубаку Семена Буденного?.. Знали и Щаденко...

Сразу же после организации Первая Конная армия пошла в наступление и во взаимодействии с XIII армией нанесла сокрушительный удар в районе Новый Оскол - Волохоновка по конной группе генерала Мамонтова. В этих боях была разгромлена 10-я кавалерийская дивизия белых и захвачено много трофеев...

* * *

Штаб Первой Конной армии расположился в Великой Михайловке.

Семен Михайлович Буденный шестого декабря встал еще до рассвета. Его разбудил коннонарочный с донесением от начдива 6-й Тимошенко. Начдив сообщал, что его дивизия подошла к Белгороду, и запрашивал командарма, штурмовать ли сегодня город или отложить до завтра.

Буденный посоветовал Тимошенко сегодняшний день использовать для тщательной подготовки, а завтра с утра начать штурм города. Командарм больше спать не лег...

Медлительно рождалось тихое, морозное утро. Словно завороженные, в оцепенении стоят заиндевелые деревья в садах, выставив на рогатинах ветвей, как вату, кипенно-белые куски пушистого снега. Из труб изб, занесенных чуть не до крыш снегом, к небу поднимались кудрявые столбы бурого дыма.

Несмотря на раннее утро, ребятишки уже усыпали прямую, как стрела, улицу, барахтались в глубоких сугробах, лепили бабу, бросались снежками, катались на салазках.

Ординарец командарма Фома Котов, любуясь прелестным утром, жмурясь от яркости снега, поил у колодца лошадей: свою маленькую, резвую и живую кабардинку и высокого, поджарого буденновского Казбека. Он еще издали заметил быстро мчавшиеся сани, запряженные парой резвых лошадей. За ними скакало с десяток всадников.

"Начальство, должно быть", - подумал Фома и зевнул. Напоив лошадей, он снова равнодушным взглядом окинул приближавшиеся сани со скакавшими сздами всадниками и повел лошадей на квартиру.

- Эй, товарищ! - крикнули ему с саней. - Не знаете ли вы, где тут разыскать командарма Буденного?..

Фома про себя даже усмехнулся: это он-то, Фома, не знает, где разыскать Буденного? Чудно! Да если б они знали, эти спрашивающие, что он является самонастоящим ординарцем командарма и проживает с ними на одной квартире.

- Это как это то есть не знаю? - с достоинством обернулся он, бегло окидывая взглядом сидевших в санях, тепло одетых в тулупы людей. - Да я ж, можно сказать, первый ординарец самого командарма, товарища Буденного... Вот и конь командарма, по прозвищу Казбек...

- Товарищ Котов! - откинув воротник тулупа, сказал один из пассажиров, показав свое разрумяневшееся, смеющееся лицо. - Я вас сразу-то и не узнал.

- Товарищ Ворошилов! - в изумлении всплеснул руками Фома. - Да неужто вы?!

- Я, дорогой, я.

- Смотри, какая радость! - восклицал Фома. - Командарм-то наш поди не ждет и не гадает.

Ворошилов легко соскочил с саней.

- Как - не ждет. За нами-то и своего командира с конниками прислал, сказал он, указывая на верхового командира. Фома узнал Тюленева.

- Ну, веди нас к командарму своему. Где он тут расположился?

- А вот насупротив, товарищ Ворошилов. Вот в том домике с голубыми ставнями.

...Буденный с Зотовым сидели за большим самоваром, пили чай.

- Погляжу я на вас, Степан Андреевич, ну и любитель же вы чаю попить, - смеясь, проговорил Буденный. - Какой стакан пьете? Наверно, уже десятый...

- Нет, Семен Михайлович, только седьмой, - усмехался Зотов. - Ничего не поделаешь, я же донской казак с Хопра, а донские казаки любители почаевничать. Бывало, когда жил в своей станице, засядем за самовар да и пьем на обгонки, кто кого обопьет... Стаканов по пятнадцать могли выпить...

Заклубившись морозным паром, широко распахнулась дверь. Вскочил ухмыляющийся Котов.

- Так что, - стуча валенком о валенок и прикладывая руку в варежке к серой папахе, весело стал докладывать он Буденному, - товарищ командарм, к вам прибыли товарищ Ворошилов и еще один товарищ, не знаю по фамилии как...

- Щаденко, - смеясь, подсказал Ворошилов, переступая порог.

- Гости! - обрадованно вскричал Буденный. - Как раз к чаю.

- Правильно, - согласился Ворошилов. - С дороги чайку-то хорошо.

Они сбросили с себя тулупы.