Юго-запад

Советские войска, освободившие Будапешт, уходили к переднему краю. По грязным, в лужах, дорогам на северо-запад, на запад и главным образом па юго-запад тянулись колонны автомашин, танков, бронетранспортеров. Тягачи, надрываясь, волокли крупнокалиберные артиллерийские орудия и тяжелые минометы. Шлепая по воде стоптанными сапогами и подоткнув полы мокрых шинелей, весело шла по обочинам шоссе и проселков неунывающая царица полей — пехота. В городе оставались только подразделения, приданные военной комендатуре, перебравшиеся на правый берег Дуная тылы, и, конечно же, инженерные и саперные части. Днем и ночью здание за зданием, квартал за кварталом обшаривали минеры венгерскую столицу, делая теперь то, что не всегда удавалось сделать сразу после боя под огнем уползавшего в центр будапештского «котла» противника. Пожилые и молодые, но одинаково степенные и серьезные, приученные к этому своей нелегкой профессией, они снимали мины-сюрпризы в жилых домах и общественных зданиях, разминировали заводы металлургического комбината в Чепеле, машиностроительный и вагоностроительный — в Пеште, вокзалы и железнодорожные парки, тайники Цитадели и бывшего королевского дворца в Буде, сооружения речного порта, туннели и станции старейшего в Европе метрополитена, правительственные здания на набережных Дуная. Изредка то в одном, то в другом месте тяжко ухало. Это подрывники взрывали мины, извлечь и обезвредить которые было невозможно. Саперные батальоны наводили временные мосты через Дунай, армейские дорожники ремонтировали проезжую часть главных магистралей в обеих половинах города.

Столица Венгрии, сразу оказавшаяся теперь в глубоком тылу, начинала мирную жизнь. Восстанавливались промышленные предприятия, расширялась торговля — и частная и государственная, развернулся призыв в новую венгерскую армию.

На товарных станциях Пешта уже несколько дней подряд разгружались эшелоны с продовольствием и медикаментами, прибывшие из Советского Союза.

Будапешт оживал и обновлялся, как больной после изнурительной долгой лихорадки. Оборванные старики, подростки, солидные мужчины в черных котелках и драповых пальто расчищали улицы от снега, от обломков машин и зданий, растаскивали остатки завалов и баррикад. На советских военных грузовиках и на трофейных машинах ехали в сторону Чепеля рабочие. Возле наскоро открытых продовольственных ларьков, отворачиваясь от холодного ветра, шевелились длинные усталые очереди, а крикливые мальчишки продавали на перекрестках «Сабадшаг» [13]и другие газеты — небольшие желто-серые листки, печатавшиеся в спешно восстановленных типографиях Пешта...

В ночь на второе марта танковый полк Рудакова, стоявший в северо-западной части Буды, на улице, носившей оригинальное название — Бутон, должен был сняться и пойти в новый район дислокации. После обеда Виктор Мазников попросил Снегиря остаться за него на часок:

— Мне нужно съездить в одно место.

«Понятно, в медсанбат», — решил командир взвода и уже хотел было сказать по этому поводу что-нибудь такое, «соответствующее», по, посмотрев Виктору в лицо, хмурое, совсем не располагавшее к шуткам, подчеркнуто серьезно ответил:

— Ясно, товарищ гвардии капитан! Можете не беспокоиться, все будет в порядке!

Стоял сырой, по-весеннему оттепельный день. С утра над городом колыхался белый густой туман. Ближе к полудню стало нехотя проясняться. Туман словно растворился в низком, тяжко давящем на землю небе, несколько раз там, наверху, блеснул даже желтый неяркий свет солнца. Но погода не разгулялась. Опять, как вчера и позавчера, как неделю назад, как почти всю эту нелегкую военную зиму, вперемешку с дождем косо полетели вниз тяжелые, липкие хлопья снега. В воздухе зарябило, и северный ветер, без устали гнавший и гнавший серые снежные тучи, глухо загудел вдоль улиц, в безмолвных каменных скелетах разрушенных зданий, выл и посвистывал в дырявых крышах.

Виктор поехал па мотоцикле, взятом у командира роты технического обеспечения. Пока выбрался на набережную, долго кружил по узким и кривым улочкам Старой Буды. Неподалеку от Политехникума, возле моста Франца-Иосифа, опять пришлось свернуть в сторону, на бывшую улицу Миклоша Хорти. Маленькая чернявая регулировщица, стоявшая на перекрестке, подняла над головой красный флажок, а желтым указала дорогу вправо от набережной.

— Но мне нужно к Политехникуму, — сказал Виктор, притормаживая.

— Придется в объезд, товарищ капитан, У моста проезд закрыт. Саперы работают.

К Политехникуму Виктор выехал с юга. Впереди, за мятущейся снежной рябью, возвышаясь над городом, смутно виднелась горбатая вершина горы Геллерт, а справа, с набережной, открылась величественная и печальная панорама Дуная: свинцово-серая неподвижная вода, тускло отражающая здания на той стороне, в Пеште, и в ней — безжизненные, оледеневшие фермы взорванных немцами мостов.