Юго-запад

Они сидели за столиком вдвоем. Катя подняла свою рюмку, в которой оставалось немного вина, прищурившись, посмотрела через нее на свет:

— Нехорошо как-то...

— Что, влюбилась?

— В кого?

— В кого! В этого майора!

— Глупости, Нина!.. Глупости.

В маленькой комнате на первом этаже вместе с Никитиной жили Аллочка и еще две медсестры. Одна из них уже спала, согнувшись калачиком и отвернувшись от света к стене. Аллочка раздевалась.

— Явились? — подняла она голову.— Хоть бы вина с собой захватили. Выпить хочется.

Ниночка усмехнулась:

— Иль Костя Казачков обидел?

— Не обидел. Все только посмеивается... Лапочка! Эскулапочка!..

— Наука! Поменьше к нему липни! — Никитина достала из своей тумбочки две чистые простыни, подала их Кате: — Стели вон там. Наша Сонечка и в будние дни дома не ночует. А по праздникам тем более. Можешь спать спокойно, никто не прогонит.

Она задула свечку и, подойдя к окну, подняла маскировочную штору из плотной черной бумаги. В комнату хлынул холодный лунный свет.

— Ой, девочки! Как красиво! Посмотрите!

Окно выходило в парк. В сине-сиреневой мгле белели заснеженные деревья, с двух сторон подступавшие к широкой нехоженной аллее. Высоко в облачном небе стояла луна, и ее зеленоватый свет искрился в густых ветвях, поникших под тяжестью облепившего их снега. Было очень тихо. Казалось, прислушайся — и услышишь шорох падающих с деревьев снежинок...

— Снег, деревья, лупа,— вдруг словно самой себе сказала Никитина.— А на передовой сейчас умирают люди...

Она отошла от окна, села на койку, начала снимать праздничные туфли.

В углу всхлипнули.

— Катька, не реви,— устало попросила Никитина.— И без тебя тошно!..

— Хорошо, не буду,— ответила Катя, но у нее не хватило сил сдержать слезы.

Ниночка швырнула туфли на пол:

— Ну и я сейчас тоже начну!

— И я,— дрожащим голосом отозвалась Аллочка.— И я ка-ак зареву-у-у...

Богданов ездил в штаб армии уточнить обстановку, пополнить сведения о противнике и выяснить, по возможности, перспективы. Кроме всего этого, вернувшись, он привез еще устный приказ командующего держать части корпуса в полной готовности, на длительный отдых не рассчитывать и максимально использовать время для доставки боеприпасов и ремонта техники — танков, самоходных артиллерийских установок и орудий.

Выслушав доклад начальника разведки, Гурьянов взглянул на часы:

— До шести тридцати отдыхайте. Ровно в семь прошу ко мне.

Богданов ушел. Генерал поднял трубку полевого телефона и приказал дежурному срочно вызвать начальника артснабжения и зампотеха.

В дверь постучали,

— Да!

— Чай, товарищ генерал... Вы приказали,

— А! Да, да,— вспомнил Гурьянов.— Спасибо.

Поставив на стол два стакана крепкого чаю и накрытую салфеткой тарелочку с сухарями, повар прищелкнул каблуками.

— Разрешите, товарищ генерал, с Новым годом поздравить! С новым счастьем!

— Спасибо, старшина. Тебя также! Спасибо.

Гурьянов замолчал, думая, когда успевает этот пожилой человек, его повар, спать: днем — на ногах, среди ночи тоже на ногах. И всегда бодр, чист, исполнителен.

Когда начальник артснабжения и заместитель командира корпуса по технической части прибыли, в комнате уже сидели Дружинин и Заславский.

— Как с ремонтом танков? — спросил генерал.

Зампотех, высокий, нездоровой полноты человек (у него было больное сердце), тяжело дыша, поднялся,

— На сегодняшний день...

— Сидите,— перебил его Гурьянов.

Зампотех сел.

— На сегодняшний день,— продолжал он,— отремонтировано двенадцать машин. С колесными лучше.

— Именно?

— Вышло из ремонта шестьдесят два процента всех поврежденных.

— Лучших ремонтников представьте к награде,

— Есть!

— Будьте любезны, Тимофей Васильевич,— поднял голову Заславский,— сколько нужно времени, чтобы закончить с танками?

— Суток пять-шесть. Заводские нормы мы намного перекрываем. Ремонтники работают как черти. Извините за сравнение.

Гурьянов повернулся к начальнику артснабжения.

— Сколько БК мы имеем в среднем на орудие?

Тот, поднявшись, назвал цифру,

— А как с доставкой?

— Машины автобата делают по четыре рейса в сутки. Но все равно не хватает.

— Возьмем в бригадах.— Гурьянов взглянул на Заславского.— Передайте мое приказание всем командирам бригад: выделить артснабжению корпуса по десять транспортных машин!

Начальник штаба записал несколько слов в свою полевую книжку.

— Все свободны!

Ровно в семь ноль-ноль в кабинете Гурьянова собрались командиры частей и офицеры штаба.

— Прошу,— кивнул Гурьянов начальнику разведки.— Но покороче.