Югославия в XX веке. Очерки политической истории

Впрочем, говоря о проблемах на закрытых собраниях, югославское руководство стремилось в публичных выступлениях придерживаться прежнего тезиса о решении национального вопроса еще в ходе социалистической революции, а возникавшие в этой сфере проблемы объясняли пережитками прошлого. Так, в интервью газете «Политика» 24 мая 1957 г. Тито сказал, что «было бы преувеличением говорить о каких-то значительных проявлениях шовинизма и национальной нетерпимости у нас, ибо этого нет. Имеются лишь отдельные случаи, которые вызываются теми, кто некогда разжигал междоусобную братоубийственную войну между хорватами, сербами, словенцами, македонцами и другими нашими народами. В этом повинны и другие элементы, которых мы не перевоспитали и которые никогда не перевоспитаются. По наущениям со стороны эти люди довольно искусно пытаются вызвать раздор, посеять сомнения в святая святых того великого завоевания, которого мы добились в этой войне, в единстве народов Югославии в их едином социалистическом содружестве»³⁹. Результаты политики в национальном вопросе Тито пытался представить как успех, указывая на сближение, которое «идет по всем линиям. Оно особенно заметно и в рядах рабочего класса. Наши трудовые коллективы больше не ограничивают свой взгляд на вещи национальными рамками, а смотрят на них через призму общих интересов нашего общественного содружества»⁴⁰.

Подобные высказывания противоречили тому, что происходило на самом деле. В январе 1957 г. один из чехословацких дипломатов, побывавших в то время в «северных» республиках ФНРЮ, делился своими впечатлениями с советскими коллегами: «В Хорватии, особенно Словении, имеются определенные националистические настроения. Мы встречались с такими высказываниям, что скоро в Югославии останется только сербская и черногорская национальности. У людей, которые высказывают такие мысли, чувствовалась некоторая обида в связи с тем, что политику в Югославии направляют руководители – выходцы из Сербии и Черногории»⁴¹.

Известный сербский писатель и политический деятель Добрица Чосич, принимавший участие в работе комиссии, разрабатывавшей программу СКЮ, в 1958 г. записал в своем дневнике: «в Словении до критических, до очень критических размеров развит сепаратизм. Все подряд выражают презрение к ФНРЮ, Сербии, всем нациям… Это шовинизм огромных размеров. Они презирают сербский язык, убеждены, что имеют самую богатую культуру, ощущают себя под угрозой, обворованными и обманутыми. Так думают все – от официанта до Бориса Крайгера, от горничной до Йосипа Видмара»⁴².

Постоянное повторение тезиса о решении национальных проблем мало способствовало их реальному рассмотрению. Между тем, в середине 1950-х годов большинство проблем внутреннего развития начало рассматриваться как отношения между республиками и их экономическими и политическими элитами. Любой, даже самый незначительный хозяйственный вопрос решался под этим углом зрения. Примером могут служит дискуссии по распределению среди республик импортных сельскохозяйственных машин и искусственных удобрений, происходивших на заседаниях Сообщества деловых союзов по делам механизации и химизации сельского хозяйства, с протестами, лишением слова, отказами подчиниться, угрозами покинуть заседание и т. п.⁴³

Самую серьезную основу для конфликтов составляли механизмы сбора налогов и распределения инвестиций между республиками. Наиболее ярко это было видно на примере Сербии и Словении. Сербия, национальный доход которой в 1952 г. составлял 314,7 млрд, динаров, оставила для использования на собственные нужды 162,2 млрд, и передала в федеральный бюджет 152,2 млрд. Словения, численность населения которой была много меньшей Сербии, имея в 1952 г. национальный доход в размере 139,4 млрд, динаров, смогла оставить себе только 42,3 млрд, и передала в федеральный бюджет 97,1 млрд. В следующем 1953 г. Сербия внесла в национальный бюджет 86 % той части своего национального дохода, которую она могла удержать на собственные нужды; Словения же должна была внести – 214 %. В последующие годы эти пропорции не изменились. В 1957 г. Сербия удержала 36,6 % общей суммы налога с оборота, передаваемого в федеральный бюджет и представлявшего собой один из важнейших источников налоговых поступлений в Югославии, тогда как Словения – всего лишь 1,2 %. Наглядным образом можно показать эти различия на примере югославского бюджета за 1958 г. В том году он равнялся приблизительно 335 млрд, динаров. Словении, население которой составляло лишь 8,6 % страны, пришлось внести 125 млрд, динаров, или 37,2 % национально бюджета. Эти 125 млрд, динаров составили 45,6 % общей сумы национального дохода Словении. В то же время в 1956–1958 гг. Словении было выделено всего лишь 1 % планового импорта средств производства; остальные 99 % пошли в другие республики⁴⁴.