Югославия в XX веке: Очерки политической истории

ЧАСТЬ IV

Вторая Югославия

ABA 1

СОВЕТСКОМУ образцу: первые годы „МУНИСТИЧЕСКОГО ПРАВЛЕНИЯ

асты внутриполитического развития. Из военного водоворота Югославия с огромными, по меркам численности ее населения, людскими потерями. По дан-п инятым в качестве более достоверных в современной историографии, эти потери ли несколько больше миллиона человек¹. Согласно мнению, весьма распростра-V в той же историографии, чуть ли ни преобладающая их часть пришлась на жер-■нутриюгославских кровопролитных межнациональных/межконфессиональных и ческих конфликтов: массового геноцида и ожесточенной гражданской войны², ""тельно, что после столь трагических четырех лет в стране, восстановившей це-~ь и государственную независимость, был глубокий внутренний раскол, харак-как для всего югославского общества, так и для большинства из его этнических ционно-региональных составляющих.

■Ra одном полюсе, главным образом той частью населения, что участвовала в движе-пуководимом КПЮ, либо оказывала ему так или иначе поддержку, установленная нистическая власть воспринималась как своя и поддерживалась с той либо иной [ью энтузиазма. На другом полюсе, преимущественно в той части общества, кото-■ прошедшие четыре года была тесно связана со стоявшими на прооккупационной антиоккупационной стороне активными противниками движения, возглавлявше-компартией, новая власть рассматривалась как враждебная. Наконец, еще одна населения занимала своего рода промежуточную позицию, в различной мере колясь между этими двумя полюсами. Она в основном состояла из тех, кто относился ■:-ной власти с большей или меньшей степенью сомнения, недоверия либо страха, но имущественно был все-таки готов, как минимум, некоторым образом примириться с а как максимум, лояльно сотрудничать. В обмен на такую готовность эти слои хоте-□олучить от власти хоть какие-то гарантии своей безопасности, защиты имущества, _ания условий для выживания, а если возможно, то и улучшения жизни.

В какой пропорции соотносились численно друг с другом названные три части населения, определить - даже приблизительно - весьма трудно. И не только потому, что в •: 'с-виях стремительно и драматично развивавшихся событий соотношение могло достаточно быстро меняться в ту или иную сторону, причем в разных концах страны и в разных этнических средах более чем неодинаково. Но в еще большей мере потому, что ■:ных и надежных документальных данных, которые бы объективно свидетельствовали об этом, в распоряжении исследователей почти или вовсе нет. Их нет даже применительно ко многим, если ни к подавляющему большинству, из югославских регионов, ж говоря уж обо всей Югославии. Ведь никаких адекватных замеров общественного имения в тех условиях не было и быть не могло. А оценки, дававшиеся в то время самими гчастниками событий, как индивидуальные, так и исходившие от общественно-политических субъектов либо властных структур, были весьма приблизительными, част: очень выборочными и, что не менее важно, пристрастными или просто зависевшими от уровня понимания происходившего. К тому же, если речь идет об оценках, высказывавшихся публично, то их достоверность и вовсе сомнительна, так как их озвучиванием преследовались сплошь и рядом чисто пропагандистские, политические цели - и со стороны власти, и со стороны ее оппонентов.

Правящий режим в публичной пропаганде утверждал, что на его стороне - подавлі ющее большинство народа³. Но в своих тщательно скрытых от публики внутренних л с кументах и во время сугубо секретных обсуждений складывавшегося положения ca і же власть, вплоть до ее фактически главного органа - Политбюро ЦК КПЮ, оценива собственные позиции куда как скромнее. Нередко говорилось о более чем значительк а иногда даже о преобладающей части населения, настроенной не в пользу режима ; прямо враждебной ему в ряде регионов, например, в Хорватии, в собственно Серби особенно в Косово и Метохии. При этом указывалось, что подобная ситуация скла: вается в большой мере за счет крестьянства, наиболее многочисленного в Югослаї Однако, в некоторых случаях, в частности по поводу такого ключевого региона, как S бия, высказывания разных членов Политбюро могли заметно различаться между со Более того, отличались друг от друга и оценки, дававшиеся в разных случаях одниі теми же членами руководства КПЮ, например, Эдвардом Карделем⁴. Это лишний свидетельствует о более чем проблематичной достоверности даже тех секретных нок, из которых коммунистическая власть исходила в своих собственных, тщаг« скрывавшихся выкладках.