Югославия в XX веке: Очерки политической истории

Владимир Бакарич, многолетний секретарь и председатель ЦК хорватских комму-истов и член самого узкого руководства Югославии в шутку в кругу друзей говорил, что эн - третий человек в стране, а второе место делят А. Ранкович и Э. Кардель³⁴. А. Ран-IDBH4 держал в своих руках кадровую политику партии и полицию - два существенных инструмента партийного и государственного влияния. Он не был теоретиком, реформатом или модернизатором, но отстаивал «идеологию партизанского югославянства и прагматическую государственность югославского характера». А. Ранкович был противником любого национализма и сепаратизма, а карделевцы считали его «консервативным централистом и носителем великодержавности»³⁵.

Популярность А. Ранковича в стране была очень большой. Молодежь пела песню, а которой наряду с Тито прославляла и Марко (партийный псевдоним А. Ранковича с 1938 г.). Д. Чосич записал в своем дневнике 1 апреля 1962 г.: «Сегодня больше всего верим Александру Ранковичу. Если бы этот человек имел возможность выбирать соратников, способных людей независимо от партийного стажа и военных заслуг, то он бы, вероятно, быстрее всех и самым эффективным способом вывел партизанскую революцию из той грязной лужи, в которую попала»³⁶.

В ноябре 1965 г. Й. Броз Тито вызвал к себе Д. Чосича и сказал, что в партии сложились две фракции, которые разбивают единство СКЮ и Югославии. Во главе этих фракций стоят Э. Кардель и А. Ранкович, причем, Кардель - левой, а Ранкович - правой. Д. Чосич не поверил, что такие коммунисты могут создать фракции. Он стал уверять

Тито, что его дезинформировали. Но вождь был убежден, что они - люди, которые борются за власть, готовы идти к ней и по трупам, вплоть до путча. Тито решил в День армии, 22 декабря, сообщить народу о ситуации в партии. Д. Чосич думал: «Что будет с нашим государством, если Тито ликвидирует Ранковича и Карделя?» Но уже в январе 1966 г. А. Ранкович сообщил Д. Чосичу, что недоразумения с Тито разрешены и сотрудничество продолжается³⁷.

Однако, вероятно, именно тогда Й. Броз Тито, до которого доходили слухи, что многие считают его старым, начал опасаться роста влияния и популярности более молодого А. Ранковича. Однажды он даже спросил его, сколько ему лет?³⁸ Тито не могло понравиться, что в Москве на XXIII съезде КПСС в 1966 г. А. Ранкович был окружен особым вниманием как возможный преемник Тито, а В. Гомулка и Т. Живков пригласили его сразу после Советского Союза посетить Польшу и Болгарию³⁹. А. Ранкович записал в своем дневнике, что пока он был в Москве, а затем - в Польше, в Белграде говорили о его борьбе за власть, о желании стать наследником Тито. Все это, возможно, заставило последнего ускорить процесс разрыва со своим многолетним соратником.

16 июня 1966 г. было созвано незапланированное заседание Исполнительного комитета ЦК СКЮ, посвященное вскрывшимся фактам о прослушивании руководящих кадров СКЮ. В. Влахович позвал А. Ранковича на заседание ИК, но не сказал, чему оно будет посвящено. Й. Броз Тито доложил о выводах сформированной им технической комиссии, определившей, что Служба государственной безопасности прослушивает его. а также Э. Карделя и все югославское руководство. А. Ранкович записал в дневнике: «Я знал, что чист, что с чистой совестью могу смотреть всем в глаза. Но все равно, „мой случай" инсценирован, и представление началось»⁴⁰. На состоявшемся заседании он ответил, что установка подслушивающих устройств без его ведома невозможна и, ощуша -моральную ответственность за случившееся, попросился в отставку со всех партийны! и государственных постов⁴¹. Комиссия, на которую сылался Тито, ни разу с А. Ранкови-чем не разговаривала. Тито по настоятельной просьбе генерала И. Гошняка встретил:s с А. Ранковичем на Бриони, но разговора не получилось.

Д. Чосич написал Тито письмо, в котором подчеркнул, что Ранкович после него -второй человек в стране («после Вас А. Ранковичу нет равных»). Он убеждал Тито, чт Ранкович является его истинным и последовательным сторонником. Больше всего Чосич тревожился за Сербию: «С крахом А. Ранковича в Сербии начнется процесс моральной, политической, национальной дезинтеграции и раскола». Он просил найти другій методы и средства решения этой проблемы, чтобы не вносить раскол в партию и Me*jf народами⁴².