Юлианна, или Игра в «дочки-мачехи»

Ну а что же вражья сила? А ее и не было на этом маленьком поле боя. Жан был зол на Жанну и, услышав ее яростные вопли, даже с боку на бок не повернулся. А Михрютка сидел на трубе и выл на луну. Другие же бесы, которые явились в мишинский дом по приглашению Жанны со своими подопечными, чтобы повеселиться на празднике Бельтайн, тоже были далеко от схватки, но только не над нею, как домовой, а под схваткой – в подвале дома. Им в доме настолько не нравилось, что они все по одному сбежали в подвал и там потихонечку тусовались, не осмеливаясь, как это бывало в прежние времена, вертеться между людьми.

Остолбеневший Мишин разобрал крики дочерей из-за двери:

– Александра, откройте! Александра, зовите на помощь папу!

– Ну, что ж ты не зовешь на помощь Мишина? Ведь ты это устроила, чтобы сорвать мою помолвку! – прошипела Жанна.

– Точно! Конечно, это я устроила, а не девочки!

– Так ты не боишься признаться, что сама влюблена в Мишина?

– Я признаю все, что ты хочешь, Жанна, но девочек я тебе в обиду не дам!

– Неужели ты думаешь, лахудра нечесаная, лимита московская, что Мишин на тебя посмотрит? Знаешь, как он тебя зовет, ничтожество? Пигалицей! Он тебя выгонит завтра же, так и знай, дурища самоотверженная!

– Александра, зовите же папу! Да что ж это он на звонки не отвечает? Наверное, телефон выключил… Что же нам делать? – слышал Мишин голоса дочерей за дверью.

– Ну, так что ж ты не зовешь папочку, Александра? – засмеялась Жанна.

– А зачем его звать? Он уже здесь, – раздался спокойный голос Мишина. Такой спокойный, что даже Александра поняла – Мишин в страшном гневе.

Он подошел к Жанне, вырвал у нее из руки зонт и переломил его о колено. А это, между прочим, не так просто: вот найдите где-нибудь старый зонт и попробуйте – там же распорки железные! Щит он тоже вырвал и отбросил в сторону – тот пролетел аж до самого конца коридора, едва не вылетел в окно и приземлился с грохотом на пол. Мишин схватил Жанну за плечи и спросил:

– Что тебе нужно от моих дочерей в такое время, Жанна?

– Я их ненавижу! Я их убью! – кричала Жанна, не помня себя от ярости. Она попыталась вырваться из рук Мишина и даже исхитрилась царапнуть его разок по щеке. Тогда Мишин скрутил ей руки и сказал холодно и тихо:

– Я запрещаю тебе приближаться к моим дочерям, Жанна, отныне и навеки запрещаю! Слышишь? А сейчас тебе лучше пойти к себе и лечь спать. Чтобы завтра с утра пораньше собрать вещи и покинуть этот дом. – И он отбросил ее руки.

– Что-о?! Мне – покинуть дом?! Ну, Митенька, ты об этом пожалеешь! – Жанна развернулась и помчалась в свою берлогу, а вместе с нею летели по воздуху все ее зеленые змеи с бриллиантовыми глазами.

– Пропустите меня, Александра! – требовательно сказал Мишин. Он все еще был бледен от гнева.

Александра молча выполнила его просьбу и пропустила его в комнату девочек.

– Папочка! Папка! – зареванные и перепуганные Юлианны бросились к нему в объятия.

– Ну, теперь ты видишь, какая она, эта Жанна? – спросила Юлька, когда все успокоились.

– Я это давно вижу, дочери мои милые, дочери мои любимые. Мне просто было неловко выставить ее на улицу без причины, ведь она так прижилась в этом доме.

– Да уж, слишком прижилась! Целый год терпели ее из-за тебя!

Мишин легонько щелкнул ее по носу:

– По-твоему, взрослые не имеют право на ошибки?

– Не имеют! Только все равно они совершают их даже чаще, чем дети.

– Не чаще, Юленька, просто их ошибки имеют более серьезные последствия. А теперь, Юлианны, спать и немедленно! Идите, милые, идите. Дверь вашу я снаружи на ключ закрою, чтобы вас никто больше не беспокоил, а ключ с собой унесу.

– А как же Александра, папочка? – спросила Аннушка, с тревогой глядя на него. – Она что, тоже не сможет к нам зайти?

– А зачем ей ночью к вам заходить? Вы большие девочки, можете ночью и без няньки спать. Разве не так?

– Ну, так…

– Вот и спите! Хватит на сегодня разговоров и переживаний! Дайте-ка я вас на сон грядущий еще разок поцелую и перекрещу!

Девочки еще немножко повздыхали и отправились в постель, а Дмитрий Сергеевич действительно запер за ними дверь и ключ опустил в карман. Потом он посмотрел в один конец коридора, где лежала крышка от унитаза, потом в другой – там валялся сломанный клетчатый зонт, после этого поглядел на Александру и покачал головой: теперь ничего ослепительного в гувернантке он уже не видел.

– Да, Александра, праздник Жанне вы хорошо подпортили!

– Уж как сумела, так и подпортила!