Юлий Даниэль и все все все

Радикализм театра кукол особо очевиден в его отношении к музыке как таковой – музыке, действующей в собственной сфере, – параллельно с визуальным театром, а не в подчинении у него. Навыки восприятия музыки, которым учит кукольный театр, диаметрально противоположны современному к ней подходу, когда музыка служит лишь подручным инструментом во время отдыха или работы и является чем-то средним между звуковым фоном и шумовым эффектом, призванным стимулировать то или иное настроение в опустошенных мозгах. Именно это несерьезное отношение, которое приводит к очевидному раздвоению (а вернее, к искажению) зрительного и звукового, и не дает музыке быть собой во имя более высокого художественного синтеза.

Современный кукольный театр страдает от магнитофона не меньше, чем от пенопласта. Как и в других случаях, изобретательская деятельность, инженерный гений несут в себе вирус распада. На что только не годен разносторонне одаренный магнитофон, под завязку начиненный чудесами. Но именно он вредит современному кукольному искусству как никто другой. Через это маленькое приспособление в мир кукол проникает вездесущий дух современной цивилизации. Он воняет и лишает наше ремесло воли к жизни. Музыке больно, как больно и миру животных. Отчего же? От бездуховного отношения к ее существу, от эксплуатации ее расой вредителей и манипуляторов, от препятствий, чинимых ее развитию и жизни. И я считаю кукольный театр одним из возможных музыкальных контекстов – местом, где музыка могла бы принести истинную пользу, не разрушая себя.

В конце концов Шуманы появились в Москве уже не как гости, а со своим театром.

Это театр подвижный, легкий на подъем и по природе своей уличный. Или, по крайней мере, бродячий. В Америке они выступали на площадях, иногда перебирались в студенческие столовые, но, по-моему, никогда не разворачивали представление в помещении театра. Кажется, только в Москве однажды дали спектакль-акцию на Таганке.

Но до того должно было состояться обязательное уличное шествие на Старом Арбате, который уже не был старым, но еще не превратился в коммерческую ярмарку. Тут понемногу утверждались уличные музыканты и не менее уличные художники. И все же появление гостей оказалось непривычным. Да иначе и быть не могло.

В ту пору шел в Москве фестиваль театров кукол, так что собрались кукольники, съехавшиеся отовсюду. Но когда все началось, и случайные прохожие, ничего о театре не знавшие, позабыв свои дела, пошли за шествием, поскольку не пойти просто невозможно.