Юлий Ким

— Начинаю: Е2 — Е4.
— Продолжаю: Ж7 на Ж5.
— Против денег часы золотые.
— Принимаю.
— Прошу продолжать.
— Предлагаю посильную жертву.
— Принимаю, хотя и не рад.
— Что поделаешь, Поль:
Мой бубновый король
Объявляет вам рыбу и мат.

24

Дайте Баунти! Баунти! Баунти!
И другие подайте плоды!
Дайте радио! Видео! Ауди!
Каждый раз! И во время еды!
Дайте Стиморол! Стиморол! Стиморол
Защищает с утра до утра!
Дайте нам Блендамет!
Педдигри! Киттикет!
Дайте все, что для полости рта!

25

И еще одна повесть из жизни:
Граф графиню свою разлюбил,
И всю жизнь с ней мечтал разойтиться.
Но все не было нравственных сил.
Чуть бывало возьмется за посох.
Как она уж опять с животом.
Только будучи стар.
Он свое наверстал
И ничуть не раскаялся в том.

26

Всю-то жизнь я дурачился с песней.
Бегал, прыгал, играл в чепуху.
Называть это дело профессьей
Как хотите — никак не могу.
Я пложу свои песенки лёгко.
Не хочу я их в муках рожать.
А что деньги дают
Как за доблестный труд —
То не буду же я возражать!

27

— Я хочу рассказать тебе поле.
— Что вы, сударь, пристали ко мне?
Потому что вы с севера, что ли?
— Шагане ты моя, Шагане,
Хочешь, я расскажу тебе Фета?
— Из Бодлера просила бы я.
— Я могу и Рембо.
— Ах, не все ли равно?
— Шагане ты моя…
— Я твоя.

28

Проходя по житейскому морю,
Пять сердец я разбил дорогих.
Правда, если бы я не разбил их.
То разбил бы четыре других.
Все равно, брат, вались на коленки
И тверди, подводя результат:
«Виноват. Виноват.
Виноват. Виноват.
Виноват. Виноват. Виноват!»

29

Как прекрасна мозаика жизни.
Хоть и логики как лишена!
Как луч света в вертящейся призме.
Так дробится и брызжет она!
Не ищите порядку и связи.
Проповедуйте горе уму,
А когда черный кот
Вам тропу перейдет.
Перейдите ее же ему!

30

Вот идет Александр Твардовский,
С ним Островский идет Николай.
К ним подходит поэт Маяковский:
— Как пройти на бульвар де Распай?
— Нет-нет-нет, мы московские люди,
Ваш Париж для нас город чужой! —
А он молча стоит.
Непричесан, небрит,
И глядит с непонятной тоской.

31

— А скажите, Раиса Петровна,
Где вы брали такой крепдешин?
— Это было у синего моря,
Где струятся потоки машин.
— И почем же платили за метр?
— Это дорого мне обошлось.
— А у нас креп-жоржет
Расхватали чем свет.
— Не могу это слушать без слез…

32

— До чего хороши пьесы Кима!
— Да, и песни весьма хороши.
— Да, но пьесы поглубже, вестимо.
— Да, но в песнях побольше души!
— Да, но главное — драматургия.
— Да, но чем же он плох как поэт?
— Да, действительно, но
Нужно что-то одно.
— Да, конечно, но, думаю, нет.

33