- Юлия Николаевна

– Вот, черт… – проговорила она. Затем повернула голову к Первому: – Дай-ка мне пистолет.

Первый ухмыльнулся.

– Стрелять-то уже не в кого. Зачем?

Зоя холодно повторила:

– Дай пистолет. Сейчас узнаешь, зачем.

Когда пистолет оказался в ее руках, Зоя сняла его с предохранителя и передернула затвор. Затем сделала два молниеносных выстрела.

Водитель и Первый с отверстиями в головах, не проронив ни слова, попадали на землю. На лицах их не было даже удивления – осознать, что с ними произошло на самом деле, они, по-видимому, так и не успели.

***
Пожарная машина все еще стояла на месте. Двигатель работал. Одна рука Ракитина лежала на руле, вторая вибрировала на рычаге переключения передач. Каратаев сидел рядом, а Дементьева перебралась назад, к мальчику, который так и не приходил в сознание. Юлия Николаевна наклонилась и протянула руку к его шее, пытаясь нащупать пульс.

– Пульс еще есть, – сказала она через несколько секунд. – Он жив.

Каратаев повернул к ней голову.

– За ними? – неуверенно спросил он.

– Нет, Антон, – Юлия Николаевна подняла на него глаза. – Надо ехать в город. Мальчик умирает.

Ракитин не сказал ничего.
Он вставил скорость, нажал на газ и резко вывернул руль. Машина развернулась и двинулась обратно.

Через час место катастрофы было уже оцеплено. Однако, осмотр пока не начинался – пожарные машины боролись с пламенем, а также ждали следственную бригаду, которая должны была прибыть из Москвы.

К вечеру, когда пожар был потушен, от самолета остался только черный остов, который местами еще дымится.
После захода солнца взлетную полосу осветили многочисленными яркими лампами, установленными на треногах. Поодаль, в сотне метрах от пепелища, стояло несколько черных легковых машин.
У одной из них находился генерал Бояринцев. Лицо его было хмуро. Безо всякого интереса смотрел он на груду обломков, от которых кое-где еще поднимался дым. По обе стороны от генерала стояли Каратаев и Дементьева.

– Лунина мы потеряли, товарищ генерал… – рассказывал Каратаев. – Однако вместе с этим получили и новую информацию. Орден все-таки существует.

– Значит, вот они где все-таки проявились, – задумчиво сказал генерал. – У нас.

– Однако, урон мы ему нанесли сокрушительный, – оптимистично заметил Каратаев.

– Не мы, – хмуро поправила его Юлия Николаевна. – А лично лейтенант Лунин.

– Отчего же он все-таки пошел на такую смерть? – спросил Бояринцев.

Дементьева вздохнула:

– Выглядит это нелепым… Но мне кажется, объяснение этому все-таки есть. Он прекрасно знал, что выйдет живым из любой заварухи. А тут такой шанс – уничтожить как можно больше врагов.

– Как ты считаешь, Юля, он мог выжить?

– Не мог, – уверенно ответила Дементьева. – В его теле должна сохраняться хоть какая-то структура, которая послужила бы основой для регенерации. А тут взрыв и такой пожар… Он был в самом эпицентре.

– В любом случае – говорить о нем в прошедшем времени рано, пока мы не найдем хоть каких-то останков, – заметил Бояринцев.

Дементьева кивнула:

– Согласна, товарищ генерал. И еще… У меня возникало ощущение, что членам Ордена были прекрасно известны все наши планы. Они следовали за нами буквально по пятам и всегда опережали нас на шаг. Вам не кажется, что…

Бояринцев бросил не нее взгляд.

– У вас есть какие-то факты? – сухо спросил он.

– Фактов пока нет, но…

– Нет фактов – нет и предмета разговора. Вот что – отправляйтесь в гостиницу и отсыпайтесь. Завтра утром в Москву.

Дементьева попыталась возразить:

– Но, товарищ генерал…

– Никаких но, Юля, – перебил ее Бояринцев. – Лунина у нас нет. Задание провалено. Засветились так, что… Надо отсюда уходить. Это приказ.