- Юлия Николаевна

***
У тротуара остановилась белая «шестерка» Ракитина. Капитан вышел из нее, осмотрелся по сторонам и закрыл дверцу на ключ.

***

На кухне Глафиры Петровны стояла двухконфорочная газовая плита. Над пламенем одной из конфорок располагалась кастрюля, из-под прыгающей крышки которой выбивалась и стекала по стенке серая картофельная пена. Из комнаты доносился звук громко работающего телевизора.
Рука в черной перчатке повернула газовый выключатель, и крышка на кастрюле прыгать перестала.
Рука принадлежала Третьему – теперь он был в тонких перчатках.
На столе уже лежал его дипломат. Третий наклонился над ним, нажал двумя руками на оба замка одновременно, а потом осторожно откинул крышку вверх.
В чемоданчике было уложено несколько вороненых деталей, на первый взгляд, не имеющих никакого отношения друг к другу. Однако Третий стал доставать их в известной одному ему последовательности и ловко прищелкивать одну к другой.
Через несколько секунд в руках его оказалась компактная винтовка с глушителем и оптическим прицелом.
Третий подошел к окну. Он раздвинул цветочные горшки и щелкнул обоими шпингалетами. Потянув одной рукой за раму, он осторожно сдвинул занавеску в сторону, стараясь, чтобы та не сорвалась с прищепок. Между створками окна образовалась щель, достаточная для того, чтобы сквозь нее можно было открыть огонь,
Третий взял со стола винтовку, вскинул ее и посмотрел в окуляр оптического прицела. На другой стороне улице, сразу за тротуаром, стояли столики летнего кафе. Над входом в него висела надпись, украшенная многочисленными лампочками:

«голубой дунай»

***

В кафе сидел единственный посетитель, и, по всей видимости, это был рыбак. На нем был армейский дождевик, стоящий кулем, и резиновые болотные сапоги. К столику его был приставлен сложенный спиннинг. Перед рыбаком стояла кружка пива и была расстелена газета, на которой лежали обглоданные рыбьи кости. Была ли его рыбалка успешной, или он только готовился к ней, оставалось неясным, однако мужчина в дождевике выглядел весьма несвежим и был явно нетрезв.
Столики кафе стояли прямо на асфальте, отгороженные от тротуара невысокой кованой оградкой. За нею, у входа, стоял юноша, уши которого были заткнуты наушниками плеера. В руках у него была пачка рекламных проспектов. Юноша скучал – прохожих, которым предстояло раздавать листовки, вокруг не было, если не считать маляра, который красил зеленой кистью скамейку, стоящую в полусотне метров.
Юноша вдруг оживился.

– Грандиозная распродажа мехов! – воскликнул он. – Только отечественные производители! Никаких турецких подделок!