Юмор лечит. Новые смешные рассказы о жизни

Эта информация вновь ввела меня в долгие раздумья. «Какой же концерт выйдет с людьми, у которых нет никаких знаний о культурной деятельности?» – ужасалась я. Стало страшно. Я была уверена, что эта затея обречена на провал и что мне не место в этом поселке, будь он хоть трижды моногородом.

Извинившись, я вышла на улицу и позвонила в департамент культуры. Когда я обрисовала ситуацию и попросила подыскать мне более подходящее место, мне ответили, что других мест пока нет, и вообще, мне нужно набираться опыта. Но если у них что-нибудь появится, тогда, конечно, я буду первая в очереди, а пока извините, надо потерпеть. И еще много-много другой лапши повисло на моих ушах.

Поняв, что у меня нет другого выхода, я решила для начала обойти всех и узнать, что они смогут исполнить на концерте. Оказалось, что у каждого в запасе большой репертуар на любой случай жизни. Тут были песни и о Родине, и о любви, и шуточные, и грустные, и на свадьбу, и на поминки. Короче говоря, я даже немного успокоилась.

Я аккуратно выписала все имена исполнителей, названия их концертных номеров, посчитала хронометраж, составила сценарий, отметила для оператора, какое музыкальное сопровождение необходимо. Я делала все по высшему разряду. Так, как умела. Так, как нас учили в институте. К концу рабочего дня у меня уже была готова концертная программа. Фантазии для оригинального названия у меня не осталось, и я, скрепя сердце, подписала: «Праздник урожая».

Мои коллеги были уже на низком старте и ждали назначенного часа, чтобы отправиться домой. Я еще раз прочитала свой сценарий и вспомнила слова директора о коне. Конь не вызывал у меня никаких вопросов. В конце концов, какая ярмарка без живого коня? Недолго думая, вставила «Выход коня» в удачное, на мой взгляд, место, сделала пометку: «Музыкальное сопровождение „Любэ – Конь“, на экране – табун лошадей». Закрыла окончательный вариант сценария и мысленно себя похвалила.

В пятницу в Доме культуры была суматоха. До концерта оставался один день. Все искали свои костюмы, правили кокошники, чистили сапоги, на ходу репетируя номера. Утром директор сказала, что на время концерта я тут главная и имею право требовать от артистов все, что захочу. В разумных пределах, конечно. Я понимала, что нам необходима репетиция, но собрать всех в одном месте было невозможно. Коллеги постоянно отмахивались от меня, аргументируя это тем, что они знают номера как свои пять пальцев и что их даже ночью разбуди – споют и станцуют без запинки. У меня опускались руки. Я побрела к Шурику проверить, как обстоят дела с музыкой и видеорядом. Сценарий я отдала ему еще утром. Однако Шурик выглядел менее дружелюбным, чем при первой нашей встрече.

– Не надо меня торопить, я все сделаю как надо, – отрезал он, как будто я уже достала его с этим вопросом.

Спорить и доказывать было бесполезно. Я поняла, что не имею перед ним никакого авторитета, да и вообще ни перед кем в этом ДК. По пути на свое рабочее место я встретила директрису. Она была чрезвычайно довольной. Мне показалось это странным, учитывая сложившуюся ситуацию.

– Как движется подготовка? – участливо спросила она.

– Ну… – замялась я, не представляя, как сказать, что не справляюсь, – потихоньку, – выдохнула я в итоге.

– Отлично! Может, у тебя есть какие-то вопросы? Не стесняйся, мы всегда друг другу помогаем.

Вообще-то у меня действительно был вопрос. Один, и очень важный. Я так и хотела заорать: «Какого хрена тут происходит?!». Но в слух сказала:

– У нас нет ведущего. Все ведь заняты в концерте как исполнители.

– Проведи сама! Зрители любят новые лица.

Она мне улыбнулась так искренне, что я не посмела возразить и покорно кивнула. Хотя в голове стучало «Нет! Нет! Нет! Я не могу быть ведущей. Что угодно, только не это!». Я-то знала, что на сцене мой язык становится толстым и неповоротливым и существует в другом временном поясе, нежели мысли.

Весь остаток дня я читала сценарий, старалась заучить каждую букву. Я читала в слух и про себя. Выискивала подходящие интонации. Нервы были на пределе. Меня уже не заботило то, что концертные номера не прорепетированы, теперь меня волновала только своя участь.

Наступил день «икс». Начало концерта было назначено на два часа. С самого утра я ничего не ела. Я никогда не ем, когда волнуюсь. Остальные были безмятежны, как в самый обычный субботний день. Ближе к обеду директор принесла новые микрофоны-гарнитуры.

– Подарок от спонсора, – пояснила она, – сегодня выступаем с ними.

Новость была принята далеко не радостно. Светлана Григорьевна возмущалась больше всех:

– Я это не надену! Это неудобно и непрофессионально! Такие микрофоны созданы никак не для певцов!