Юмористическое фэнтези

— Мне бы хотелось увидеть это имущество.

— Там всего лишь груда трухлявой мебели, Кедригерн. Ничего интересного для колдуна.

— Может, и нет, но мне все-таки хотелось бы поглядеть.

— Да пожалуйста. Мы можем пойти туда после обеда.

— Мы только что пообедали.

— Ох. Ну, значит, пойдем посмотрим на мебель. Зеркала, ты сказал?

Хрустальный колокольчик вновь взорвался возбужденным звоном, и на этот раз Кедригерн обратился к нему:

— Скажи мне правду, дух: ты искал зеркала Моггроппле?

Дзинь.

— И в ходе этих поисков ты оказался заключен в колокольчик?

Дзинь.

— Ты собирался освободить Моггроппле из зеркал? Дзинь.

— Ты знаешь как?

Ответом послужили два глухих угнетенных звяканья.

— Возможно, я могу кое-что сделать для вас обоих. — Повернувшись к Принцессе, Кедригерн сказал: — Наверняка, дорогая, ты больше не будешь возражать против того, чтобы я помог этому духу. Им двигало сострадание, но он попался в ловушку.

— Ох, ладно уж. — Принцесса разочарованно махнула рукой.

— Что происходит, Кедригерн? Кто это — Моггроппле? Ты говоришь, у меня в сарае куча магических зеркал? Какое они имеют отношение к этому колокольчику? — раздраженно осведомился недоумевающий Афонтий.

Кедригерн успокоил его. По пути к амбару он подробно изложил старику историю несчастной Моггроппле. Изложение его сопровождалось негромкими замечаниями Принцессы — в основном саркастического характера.

Все началось с магического предмета, называемого кристаллом Каракодисса, куба неизвестного происхождения, заключающего в себе множество полезных заклинаний и контрзаклинаний. Чтобы получить доступ к какому-то определенному заклинанию (или контрзаклинанию), человек должен был призвать обитающий в кристалле дух, который заставлял нужное заклинание (или, напомним, контрзаклинание) появиться на каждой из шести граней, хотя вызывающий видел только одну сторону — ту, которая в данный момент находилась у него прямо перед глазами. Но каждый вариант заклинания (или контрзаклинания) чем-то не походил на другой, и только один был правильным; прочитав неверную версию, человек получал непредвиденные, а частенько и нежелательные результаты.

Веками люди мирились с этим неравенством — один из шести. Но вот умная и находчивая ведьма по имени Моггроппле нашла способ победить теорию вероятности. Она поставила куб на стеклянную поверхность и окружила его с пяти сторон зеркалами, а на шестую, снизу, стала смотреть сама. И когда заклинание вызова проявилось, она прочла все шесть вариантов так быстро, как только сумела, один за другим.

То ли в спешке она зачитала какую-то из частей невнимательно, то ли живущий в кристалле дух, или сам кристалл, или создатель кристалла рассердился на ее дерзость — этого никто не мог сказать; но следующее, что осознала Моггроппле, было то, что она поймана зеркалами. Ее стало пять. И никто не знал, которая из пяти настоящая Моггроппле, как никто не знал и того, как же это выяснить или как освободить ее.

— Впервые я услышал о Моггроппле, когда учился с Угрюмым Фрайгусом. Я всегда хотел увидеть эти зеркала, — завершил свой рассказ Кедригерн.

— А что стало с кристаллом? — спросил Афонтий.

— Я разбила его на тысячу крохотных осколков, — яростно ответила за мужа Принцесса. — Вот так дух и вырвался на волю. Впрочем, этот тупица недолго наслаждался свободой.

— Должно быть, он питает слабость к хрусталю, — хмыкнул Кедригерн.

Амбар Афонтия был очень велик, очень загроможден, и в нем царил полнейший беспорядок. Когда-то тут размещалась его мастерская, но чем сильнее становилась близорукость хозяина дома, тем меньше ею пользовались — от механических фигур ростом с человека старик перешел к совсем крохотным созданиям, вроде отряда из девяноста шести заводных муравьев, над которыми он работал сейчас. Чтобы окупить затраты, он предоставил пространство сарая купцу, позволив ему хранить там свои вещи, почти не обращая внимания, что и каким образом туда складывают. В результате потребовался почти час, чтобы перелезть или обогнуть все громоздкие пыльные предметы, прежде чем старик закричал:

— Вот он! Вот тот сундук, в котором лежал колокольчик!

— Значит, зеркала где-то неподалеку. Ищите пять зеркал. — Кедригерн поднял фонарь повыше.

— Вон там, Кедди! — воскликнула Принцесса пару минут спустя. — Пять зеркал в ряд!

Мужчины присоединились к ней, опустив фонари, чтобы осветить сумрачный угол амбара, в котором стояли зеркала — аккуратно, бок о бок друг с дружкой. На первый взгляд все они были одинаковы: чуть выше и шире какого-нибудь тучного верзилы, они застыли на резных позолоченных подставках. Но когда Кедригерн изучил их повнимательнее и поближе, он обнаружил одну отличительную особенность: зеркала были пронумерованы римскими цифрами, от I до V, выгравированными на золоченых медальонах, врезанных в стойки. Зеркала прикрывала тяжелая ткань — по-видимому, чтобы защитить стекло, но, возможно, и чтобы защитить чересчур любопытных.

— Ты не смотрелась в эти зеркала, дорогая? — спросил Кедригерн.