Юная грешница

Вечером за обедом я дождалась паузы в беседе (вообще-то, это была не беседа, а монолог Эллиота, сопровождаемый подтверждающими кивками мамы и негромкими восклицаниями приятного удивления с моей стороны) и заложила свою маленькую часовую мину.

— Хочу сказать тебе, Эллиот, — заявила я, когда Белла принесла десерт, за мной следят.

— Кто?

— Какая-то женщина, — осторожно ответила я.

— Как она выглядит? — спросил Эллиот.

— Ты уверена? — это была мама.

— Конечно, уверена. Не знаю, как она выглядит. Она держится от меня на расстоянии. Я узнаю ее по плащу. Эта новая синтетическая шерсть, светлая.

— Не заговаривай с ней, — сказала мама. В ее голосе прозвучала тревога, и я впервые задумалась, что все это принесет ей… но было уже слишком поздно. Да и жизнь ее все равно уже разрушена. Еще немного страданий никак особенно не повлияют. По крайней мере, так я думала тогда.

— Не буду. Она ходит за мной уже дня три.

— Извращенцы, — раздраженно пробормотал Эллиот, и мама бросила на него укоризненный взгляд. Разговор затих, и я ушла. Все было сделано отменно. Или тот, или другой, или оба сразу запомнят мое сообщение.

Я поднялась к себе в комнату и стала готовиться к свиданию. Я намеренно напустила тумана насчет того, куда иду, и вела себя так хорошо, что Эллиот не стал интересоваться. Я подкрасила губы, надела хорошее платье, свои лучшие туфли и спрятала сбережения (тридцать семь долларов и семьдесят центов — еще утром я взяла их из банка; раньше нельзя было, поскольку Эллиот мог узнать) в кошелек. Потом я обнаружила в своих руках чемоданчик и истерично захихикала. На мгновение я забыла, что меня должны похитить.

Внизу Эллиот сидел и читал. Я прошла мимо мамы, остановилась и вдруг сердечно обняла ее. Она удивленно улыбнулась мне. Я двинулась мимо отчима (продолжая читать, он рассеянно провел языком по губам), заколебалась и направилась к двери.

— Хорошо тебе провести время, — послышался сзади голос мамы. — Будь осторожна.

— Я просто иду в кино, — ответила я.

— Двенадцать часов. Запомни, это крайнее время, — это, конечно, был Эллиот.

— Да, сэр, — весело ответила я.

Дверь за мной закрылась. У меня вдруг появилось жуткое чувство, будто я забыла письма, но они были на месте, прижатые к моим бедрам. Не спрашивайте, откуда у меня появилась такая идея, но могу сказать вам, спать с ними было очень неудобно.

Я взглянула на часы. Было очень важно прийти точно вовремя.

Десять минут девятого.

Через два блока начиналась Элм-стрит. Это была одна из самых длинных улиц Ширфул Вистас, тянувшаяся почти на две мили. Здесь имелись тихие места, а тротуары содержались в полном порядке. Одним словом, ее достроили до конца, чего нельзя было сказать о большинстве других улиц Моронвилла.

Я шла медленно, постепенно начала нервничать и закурила. Джо должен был подъехать сзади.

Я выбросила свою вторую сигарету в восемь сорок восемь, еще больше замедлила шаг и теперь почти ползла. Машины проезжали мимо постоянно, рядом со мной проходили пешеходы, что являлось моей главной идеей.

В девять я начала потеть. Он уже должен был приехать.

Прошло две минуты, и мне стало ясно, что Джо передумал. Я просто поняла это, и разочарование жестоко ударило меня. Я и не знала, как сильно хотела этого. Вдруг я почувствовала отвращение к Джо, к бедному, боязливому, трусливому увальню Джо, и тут услышала звук его подъезжающей машины. Благодаря Бога и прося его простить мне мои мысли, я слегка повернула голову. Джо с непроницаемым лицом ехал рядом со мной. Казалось, он не узнал меня, но я вдруг с ужасом заметила двух леди, медленно проходивших мимо нас по противоположной стороне улицы и оживленно беседующих, наверное, уже уйму времени. Я пошла дальше, сжав кулаки и дыша очень неровно.

Наконец, после того, как миновала целая вечность, место женщин (слава Богу!) занял мальчишка с собакой. Представляете, целых пятнадцать минут я шла одна! Позади Джо раздался сигнал автомобиля. Кремовый «бьюик». Джо слегка повернул, затем сделал жест рукой, и нетерпеливый водитель помчался вперед. Проезжая мимо, он крикнул в окно:

— Ты не пешком идешь, парень. Пошевеливайся.

«Бьюик» исчез. Улица была пуста. Джо поехал рядом со мной, и я оказалась на переднем сиденье так быстро, что со стороны могло показаться, будто я просто исчезла. Джо сразу нажал на газ и повернул с Элм-стрит, не говоря ни слова. Его лицо было белым и застывшим, а глаза удивительно спокойными.

— Карту, — коротко бросил он и щелкнул пальцами. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы отреагировать, потом я открыла бардачок и достала карту. Джо отметил на ней толстой красной линией маршрут. Он выглядел довольно извилистым и заканчивался в Нью-Йорке у моста Трайборо. Таким образом мы избегали крупных улиц.

— Читай мне названия улиц и мили, — сказал Джо. Я начала читать. Мы ехали со скоростью тридцать пять миль в час. Очевидно, Джо подавил в себе желание нажать на газ посильнее. Через некоторое время его молчание начало пугать меня. Когда я открыла рот, он сверкнул глазами.

— Тихо, — приказал Джо. — Я должен сосредоточиться.