Юнги с Урала

Тут я заметил, что и здесь, недалеко от Полярного круга, тоже есть свои прелести. Шел июль, буйно отцветала северная черемуха. Приютившиеся около Экипажа небольшие деревянные домики соломбальских мастеровых почти полностью утопали в зелени.

Зазвучал суровый голос Дубового:

— Вы находитесь на территории военно-морской воинской части, ведающей распределением моряков по боевым кораблям и другим морским подразделениям. И хотя вы пока еще не моряки, должны вести себя, как настоящие воины, дисциплинированно. Этому вас обязывают действующие на территории флотского Экипажа воинские уставы, суровое военное время и тяжелое положение на фронтах. Фашисты, не считаясь с большими потерями, наступают. Недавно наши войска оставили Севастополь — столицу черноморских моряков, города Старый Оскол, Богучар, Ворошиловград… Время для нашей Родины очень тяжелое. На флотах и флотилиях очень нужны кадры хорошо знающих свое дело моряков. В рядах защитников Отечества после прохождения боевой учебы найдется место и вам, будущим юнгам Военно-Морского Флота. Здесь вы долго не задержитесь. Сейчас выйдет группа краснофлотцев, которая проведет вас к кабинетам врачей. Члены военной медицинской комиссии еще раз проверят ваше здоровье. У кого что болит — говорите, не стесняйтесь. Краснофлотцы для вас — командиры. Выполнять их приказы и распоряжения надлежит неукоснительно. Уловили?

На крыльце Экипажа показалось несколько девушек, одетых в морскую форму. Строй мальчишек так и ахнул: «Неужели и девчонки на флоте служат?» Аккуратненькие, подтянутые, да еще в морской форме, они нам сразу показались олицетворением девичьей красоты. Толком мы в ней, конечно, еще не разбирались, но кое о чем были наслышаны.

— А вот и краснофлотцы, которые будут вас водить по кабинетам врачей, — сказал лейтенант, указав взглядом в сторону девушек.

— С такими провожатыми, думаю, мы поладим, скучать не будем, — прошептал мне на ухо стоявший рядом Ваня Умпелев. Он был старше меня, рослее, выглядел солиднее и, наверное, в отношениях с девушками кое-что смыслил. Во всяком случае, так мне казалось. Улыбки же на лицах девчат его слова только подтверждали.

Тем более странным показалось нам, когда девушка-краснофлотец, доставившая нашу десятку в одну из комнат, начала нами командовать. Сначала приказала положить личные вещи каждому на отдельный стул, чтобы не перепутались, а потом неожиданно дала, на наш взгляд, совсем неподходящую команду:

— А теперь раздевайтесь!

— Как? Совсем? — недоуменно переспросил Умпелев.

— Да, догола! — словно отрезала она.

— Шутите? Ну нет, это уж слишком. Шишеньки! — возмутился Ваня. — При вас? Ни за что! Верхнюю одежду еще туда-сюда, а чтобы больше, это уж извините…

— На службе не шутят. Всем раздеться догола! — еще раз, повысив голос, приказала девушка. — Не куда-нибудь, а на медицинскую комиссию, к врачам идете.

Стараясь держаться спиной к строгой командирше, мы стали раздеваться. Не зная, что делать, стоял в недоумении только Умпелев.

— А теперь кругом и следуйте за мной, — направляясь к дверям, уже более миролюбиво подала девушка очередную команду.

Босые, голые, мы гуськом последовали за ней. Замыкающим бежал быстро сбросивший с себя нижнее белье Умпелев.

В коридоре в таком же виде — десятки других мальчишек. Девушки-краснофлотцы, ничуть не стесняясь нашей наготы, водили будущих юнг из кабинета в кабинет. Сколько их пришлось обойти, я теперь уже не помню. Остался в памяти только один, в котором я оказался перед молодой докторшей. Потому, что одета она была не в форменку, а китель, на рукавах которого поблескивали золотом две — одна средняя, другая узкая — нашивки, я понял, что она не только врач, но еще и лейтенант Военно-Морского Флота.

Строгая докторша долго обстукивала, прослушивала мою хилую мальчишескую грудь, а потом задала вроде бы совсем неуместный вопрос:

— Так, значит, из Молотовской области приехал? Хорошо-о-о. А родители где?

— Отец умер. Мать болеет, находится в Белогорском доме инвалидов.

— В каком? Белогорском? Это где?

— В Юго-Осокинском районе, недалеко от Кунгура.

— Ясно, ясно… — приговаривала докторша. — А юнгой-то очень хочется быть? Может, лучше обратно вернуться?

— Да вы что? Я членом ОСВОДа был… Готовился…

Тут я почувствовал, что глаза мои повлажнели, еще немного — и могу разреветься.

— Ну, ладно, ладно. Я ведь только к тому, что у тебя не совсем в порядке сердце. Служить, конечно, можешь. Но надо подумать, какую лучше выбрать специальность, чтобы поменьше было нагрузки на сердце.

— А радистом можно?

— Радистом да, можно. Ну, что ж, счастливой службы, земляк! Я из Юго-Осокино, где находится твоя мать. Будешь ей писать, передавай привет. Моя фамилия Мелентьева. Анастасия Александровна Мелентьева. Запомнишь?

— Так точно! — четко, по-военному ответил я, покидая кабинет землячки.

— Может, еще встретимся, — сказала она мне вдогонку. — Я ведь тоже на фронт рвусь…