Юность

Как-то спросила Влада, не ли у него в гардеробе более приличной одежды, чем то старьё, которое он носит ежедневно. Разумеется, спросила я аккуратно и ласково, но мысли вертелись именно такие. Сказал, что как только он начнёт прилично зарабатывать, сразу купит себе всё, что я захочу, и завалит меня розами. Это так сильно воодушевляло, что его куртка уже не казалась такой затхлой, а отсутствие денег – таким критичной. Парень он умный, даже очень умный, его результаты пробных ЕГЭ по физике и математике в сумме оказались наравне с моими литературой и общагой, хотя его предметы были в разы сложнее.

Физику мой гений сдал лучше всех в своей школе, как и предполагали его учителя, хотя от всех олимпиад и соревнований он отмазывался несколько лет. Папа бы непременно увидел в нём перспективу и поощрил бы мою находчивость – не каждая девчонка с таким вредным характером, как папа постоянно мне напоминает, может найти такого толкового парня. С папой я его, конечно, в ближайшие несколько месяцев знакомить не собиралась, но, замечая на нём преданные и восхищённые взгляды его друзей, чувствовала невероятную гордость. Только пока не решила – за него или за себя.

Со Славой мы продолжали переписываться, но теперь даже мне казалось, что сообщения отдавали фальшью или, как сказала мама, пахли гнильцой. Разумеется, о Славе я рассказала маме и Катьке, на что обе заявили, что им очень жаль Влада, а я стала похожа на Леру. Не знаю, что из этого меня задело больше, ведь я не делала ничего криминального – просто общалась с хорошим человеком. Но проницательная мама, только взглянув на несколько сообщений, подняла брови, покачала головой, со стоном выдохнула и сказала, что Слава хочет затащить меня в постель, только и всего. На самом деле ему нафиг не сдались мои сны и фобии, а я, дурочка такая, развесила уши, высунула язык и как собачка побежала на зов хозяина.

Это сравнение мне не понравилось ещё больше.

Слава поделился своими сексуальными фантазиями, рассказал, какой его бывшая была в постели, пару раз прислал безобидные фото. Ладно, не пару, а шесть, и совсем не безобидные, а селфи с обнажённым торсом. В ответ я присылала ему свои безобидные фото в нижнем белье. Отвратительно и низко, но мне было до безумия приятно читать от него восторженные комментарии и комплименты. Только так я чувствовала свою сексуальность.

Да, деликатная тема секса меня волновала куда больше, чем я пыталась показать. Казалось, Влада секс не интересует вообще. Несмотря на то, что трахаться нам было негде, о сексе он не упоминал даже в шутках, а к себе не звал из-за дедушки, хотя я и говорила, что мне всё равно. Ко мне он тоже заходить отказывался. Аргументы про то, что мама у меня супер-понимающая, а папы до вечера не бывает дома, на него действовали. Это сильно напрягало – с Лексом не было даже намёка на такие проблемы, он хотел меня всегда и везде. А невесомые поцелуи и объятия больше меня не удовлетворяли.

Интимная близость у нас случалась по выходным в квартире Геры. Всё по стандарту: лёгкий петтинг, осторожное проникновение, смена позы, оргазм. Не мой, правда, но к этому я привыкла. Влада первое время устраивала классическая поза, пока я сама не предложила трахнуть меня сзади. Я стояла на коленях на кровати, руками опиралась на стену, спина выгибалась почти на девяносто градусов, сзади открывался неплохой вид – сама себя фотографировала, знаю. В такой позиции по телу с особенной остротой бегали мурашки, когда Влад проводил рукой по моей спине, груди, прижимаел к себе, кончал с хриплым выдохом.

Под наши «брачные игры» заботливый Гера нам выделил гостевую комнату и предложил заходить в гости в любое время. Он так и не рассказал, кем работают его родители, но отсутствовали они по несколько месяцев, а огромная квартира была предоставлена сыну. Я заметила, что Гера не любил говорить о двух вещах: о родителях и о деньгах. По стильной четырёхкомнатной квартире в центре было заметно, что его родители, как минимум, миллионеры, что его почему-то дико смущало.

В седьмом классе забитого мальчика Гришу Герасимова приметил староста класса и его лучший друг – взяли в свою компанию, а щуплый задиристый мальчишка Саня Левин сказал, что имя Гриша отстойное и ему совершенно не проходит – теперь он будет Гера. Он всегда держался в тени друзей, а из маленьких кусочков рассказов о нём я сложила пазл: он стеснялся своей состоятельной семьи. Гера одевался в дешёвых магазинах и вёл себя слишком неприметно, будто боясь выделиться среди друзей. У ребят родители работали на самых среднестатистических работах и за самую среднестатистическую зарплату: отец Влада трудился в МЧС, у Артёма оба родителя работали на стройке, Лексу приходилось с пятнадцати лет искать подработки из-за алкоголизма матери и стареньких бабушки с дедушкой, а мама Левина работала в продуктовом магазине формата «у дома», пытаясь обеспечить сыну-раздолбаю нормальную жизнь.