Юность

Оля вышла на связь со Светкой вечером. Сообщила, что перегуляла на свежем воздухе и приболела – целый день спала, выключив телефон. Мы вздохнули с облегчением, когда на следующий день подруга пришла на первый урок. Она и правда выглядела немного больной: веснушки на носу выделялись больше, чем обычно, под глазами темнели круги, будто после бессонной ночи. Ничего необычного, думала я, пока через неделю Оля опять не пропустила школу. На этот раз её не было два дня, а телефон её был так же отключен.

Отмазаться не получилось – призналась, что в выходных так классно потусила с Антоном и его друзьями, что отходила до среды. Мы с девочками начали замечать, что Оля почти не ест и втайне пьёт воду из бутылки, которую носит с собой. Я-то знаю, что такое поведение скрывает за собой какую-то тайну! Стоит только вспомнить Лжегрюма из «Гарри Поттера» – он постоянно пил оборотное зелье из собственной фляги, а сам был Пожирателем смерти.

Я много всего рассказала Владу об Оле, из чего он сделал вывод, что она чрезвычайно легкомысленная и ведомая особа, а после той ночи в Море стал относится к ней ещё более негативно. Тем не менее, каждый раз при встрече спрашивал, как у Оли дела и приходит ли она в школу.

Он рассказал, что его двоюродный брат в юности вёл себя так же – пропадал на несколько дней, мало ел, лицо постоянно бледное, похудел килограммов на десять за месяц. Оказалось, подсел на наркотики. Потом начал не только употреблять, но и потихоньку подсаживать друзей – да так, что на съёмной квартире организовали целый притон для любителей и «профессионалов». Там его и взяли; дали десятку за хранение и распространение. Я с энтузиазмом восприняла идею Влада поймать Олиного наркомана на «месте преступления» и сдать ментам, только вот Оля тоже могла попасться. Не хотела подставлять подругу, ведь этого всё-таки её жизнь.

Пробные ЕГЭ приближались, общий градус паники нарастал с каждым днём. Этакие добровольно-принудительные мероприятия для проверки знаний. Если результаты будут неудовлетворительными, то и надеяться на сдачу реальных не стоило. На этой неделе математика и русский, чуть позже у меня пробные по общаге, литературе и английскому – осознанно решилась на сдачу пяти ЕГЭ, чтобы поступить хотя бы в какой-нибудь гуманитарный ВУЗ. Конечно, я надеялась на Питерский универ, но всегда надо иметь запасные варианты. У Леры так с парнями было: помимо «основного» парня у неё имелась парочка запасных, которых она держала достаточно близко, чтобы у них оставалась надежда, но не подпускала к себе. Вот как эта ситуация со Славой, только Лера не учла, что она его привлекает не сексуально, а просто как человек.

Как оказалось, Славу привлекаю я, насколько я могла судить по нашему с ним общению: при прощании в переписке он теперь вместо обычной скобочки ставил смайлик с поцелуем. Кто-то скажет, херня эти смайлики, просто ничего не значащие сообщения, но всё-таки это было оно. Даже его приглашение в кино, а потом к нему домой в пятницу вечером значило меньше, чем эти дурацкие смайлики с поцелуем. Конечно, я отказалась пойти, я же встречаюсь с другим, который, кстати, ни разу не позвал меня ни в кино, ни в кафе, даже цветы не дарил.

На Леру периодически находило вдохновение постебаться над моими отношениями – как раз недавно ляпнула, что мне попадаются какие-то дефектные парни, на что я еле сдержалась, чтобы не напомнить о её залёте от самого дефектного из них.

Влад отличный, почти идеальный, ему не надо это доказывать идиотскими цветами и подарками, но в то же время в голове крутилась подлая, такая гадостная и вязкая мысль, которая засасывала здравый смысл как чёрная дыра. Мысль о том, что я в любой момент могу бросить Влада и встречаться, например, со Славой или вообще быть свободной. Ну а что такого? Мы красивые, юные и независимые, а постоянные отношения – это не панацея.

Конец апреля подкрался незаметно. Ещё с февраля почти на каждом уроке мы только и делали что решали экзаменационные тесты, будто все одиннадцать лет нас готовили к сдаче экзаменов, а не ко взрослой жизни. Математичка так натаскала нас в решении примеров, что на пробном у меня с лёгкостью получилось выполнить половину заданий, но я совершенно не понимала, каким образом хоть кому-нибудь в будущем пригодятся интегралы и функции. Даже Оля, которая пропустила несколько последних уроков, написала более или менее пристойно. Мы с Лерой следили за её состоянием уже неделю, и вроде бы всё было в порядке, но меня не покидало ощущение, что ей нужна помощь. Сейчас, торопясь сквозь слякотные дворы на пробный по русскому, я размышляла, как можно вытащить подругу из очередных абьюзивных отношений.

– Привет, детка. Думала, ты опять опоздаешь, – Лера чмокнула меня в щёку на ступеньках школы. – Давай в туалет ещё забежим.

Я не возражала, до начала оставалось ещё минут десять. Мы дошли до женского туалета, Лера сразу уткнулась в зеркало, чтобы поправить макияж. Из последней кабинки послышался тихий всхлип. Потом ещё один. Я тихо подошла к двери и прислушалась, жестом попросив Леру молчать.