Юность

— «Справедливость восторжествовала!» — выразил всеобщее мнение Платон, когда на самой последней минуте игры англичане четвёртым голом закрепили свой успех.

Но ещё днём Пётр Петрович поехал к себе домой, чтобы успеть подготовиться к поездке на юг с семьей старшей дочери.

А вечером в воскресенье, в последний день июля, Платон с мамой вернулись в Реутов. Ведь на следующий день 1 августа начинались вступительные экзамены.

Первым экзаменом была письменная математика. Платон быстро, и уверенным в правильности, решил первые три задачи. А вот в четвёртой задаче с доказательством тождества ему пришлось повозиться. С первой попытки ему не удалось его доказать. Тогда он проверил своё решение — оно было верным. Потом он пытался доказать тождество от обратного — тот же результат. Затем он предался раздумьям, но ничего не придумал. В итоге он размашисто написал в тетради «Данное тождество недоказуемо!» и для верности расписался.

Но тут прозвенел звонок, сообщивший, что пятую задачу он не успеет даже прочитать.

— Эх! Надо было мне плюнуть на это тождество, когда оно не доказалось, и сначала решить пятую задачу! — понял он свою ошибку.

В электричке по дороге на участок Платон продолжал анализировать ситуацию с экзаменом, рассматривая и самый позитивный и самый негативный варианты. По его расчётам получалось, что его оценка должна была варьироваться от тройки до четвёрки — не ниже и не выше.

— Ну, и ладно! Пусть будет тройка! Ведь не двойка же?! А с другой стороны, если тождество действительно недоказуемо? Тогда может быть и четвёрка!? — рассуждал он.

И он оказался прав, когда, приехав на консультацию, увидел свою оценку «четыре» и, услышав от других студентов, что его вариант был специально сделан на завал излишнего количества абитуриентов.

— Ур-ра! Я оказался прав! — торжествующе объявил он маме, получив от неё радостное поздравление.

Поэтому устную математику в четверг 4 июля Платон сдавал уверенно, опять получив «четыре».

Но Алевтине Сергеевне пришлось срочно отвезти в деревню для брата Юрия антибиотики и пенициллин, разъехавшись с, возвращающимися оттуда, Настей и соседкой Лидой.

Настя взахлёб рассказала брату о двух интересных неделях её жизни в Беляйково и в Верхней Берёзовке.

Сначала они жили в Беляйково в доме дяди Юры, где после окончания учебного года жили его старшие дети — четырнадцатилетняя Тамара и десятилетний Серёжа, оставившие с матерью дома во Фрунзе свою младшую трёхлетнюю сестру Иру. Дом был длинный с торцовыми входами на две семьи. Лиду положили спать на полати в прихожей. А под ней на большом сундуке постелили Насте, занавесив спальню девчонок пологом.

Днём они вчетвером гуляли по Беляйково, ходили в соседний лес за ягодами и грибами, и купаться и загорать на речку.

Но больше им понравилось повторять купание пред сном в вечерние сумерки, когда солнце уходило за горизонт, и на небе царствовала огромная жёлто-оранжевая луна. Над рекой простирался густой туман, а вода на фоне уже прохладного воздуха казалось тёплой. И только проходя сквозь туман при погружении в воду, дети любовались мерцанием на ней извилистых лунных блёсток. А после купания мокрые девчонки садились и накрывались большим тулупом Юрия Сергеевича.

У Насти там появился ухажёр, живший в том же доме. Он приглашал её во двор покачаться на качелях и поболтать.

Но ещё больше ухажёров появилось у девчонок, когда они втроём сходили в деревню Верхняя Берёзовка в дом к бабушке, прожив там двое суток.

В первый день наведя там порядок и обеспечив себя едой, они днём и вечером гуляли по деревне в компании местных парней, которым с «москвичками» было интересней. А те сопровождали своих гостьей до самой калитки, наглухо захлопнувшейся перед их любопытными носами.

На следующий день их совместные прогулки повторились, вызвав ревность местных девчонок и интерес парней уже из Нижней Берёзовки.

Днём московские девчонки кроме гуляний играли перед своим домом в волейбол с местными мальчишками.

— «Девочки! Присоединяйтесь к нам!» — пригласила Настя местных девчонок принять участие в коллективной игре в кружочек в волейбол.

Но те, насупившись и грозно сверкая злыми глазами, молча шеренгой прошли мимо.

А вечером дело дошло и до новых мальчишек из Нижней Берёзовки. Те попытались через мосток и проулок подняться в Верхнюю Берёзовку, но были остановлены кордоном местных парней, не хотевших делиться своей неожиданной добычей, буквально осевшей на завалинку дома Екатерины Васильевны Беззубовой (Черноносовой) — двоюродной для Насти тёти. Там им компанию составили её троюродная семнадцатилетняя сестра Тамара и её четырнадцатилетний брат Владимир.

Но вскоре один из молодых бугаёв Нижней Берёзовки прошёл через кордон и продемонстрировал свою местную культуру перед московскими гостьями. Сдвинув кепку набекрень, с папироской в зубах, он начал громко что-то рассказывать и материться в их присутствии, выставляя себя местным рубахой-парнем.